Я нашел вам славное тихое местечко в психиатрии (с)
Мне мою траву не поставляют, я сижу на сухпайке, поэтому балую Юльку))
Название: Как скажешь
Автор: Roguie
Перевод: Ярина
Рейтинг: М
Жанр: Angst/Romance
Пейринг: Джо/Зейн
читать дальшеЭтот Зейн Донован был воплощением сексуальности.
Джо потеряла саму себя после той ночи, когда он спалил ее дом, ночи, когда поцеловал ее. Шесть месяцев, которые она находилась в этой временной линии, она все время пыталась быть той, какой все хотели видеть: сильной, решительной, без любви, без Зейна. Но в тот момент, когда его пальцы сжали ее руку и притянули ее к себе, она растеряла всю уверенность. В ту минуту, когда она позволила ему коснуться своих губ без борьбы, его рукам – скользнуть вниз и лечь на ее зад, вырывая стон из ее растерзанной груди, все рухнуло.
В ту ночь она пыталась уйти, тяжело дыша, дрожа, оставляя Зейна на земле смотреть на нее с недоверием, как она старается быстро застегнуть пуговицы, которые стремились не застегиваться. На лицах обоих отразилась взаимная боль, когда Джо бежала к машине, а потом выжимала со всей дури газ из своего маленького Субару по дороге к Саре, к безопасности своей комнаты. Он не последовал за ней, не останавливал ее. На следующий день он даже не поинтересовался, что же это было. Не дразнил ее, не скандалил из-за ее нерешительности, держал дистанцию и не смотрел в ее сторону, когда она специально в очередной раз прогуливалась мимо его лаборатории, отчаянно нуждаясь в его внимании.
Она поняла, что их взаимные танцы закончились, когда он перестал отвлекаться от работы на ее зад, когда, огрызнувшись на один из его комментариев, в ответ получила только поднятую бровь и покачивание головы. В ту ночь она оттолкнула его слишком далеко. Дальше, чем следовало. Но когда мужчина, которого она любила, обнял ее на развалинах ее дома, сил поступать правильно, не было. И только тогда, когда ее рубашка уже был расстегнута, а неосторожное прикосновение к синяку от пули вынудило ее застонать от боли, Джо заставила себя собрать по кусочкам разбитую гордость, встала и воспользовалась возможностью сбежать.
В ту ночь она пыталась сбежать от жестокой реальности, с которой нужно было встретиться – какая бы песня не звучала, они никогда уже не будут танцевать в одном ритме. Они не подходят друг другу, не принадлежат друг другу, он все время будет все сжигать вокруг нее, ожидая появления той самой единственной. Больше никогда. Когда… если они когда-нибудь сойдутся, кожа к коже, плоть к плоти, горячие и покрытые потом, тела будут болеть от напряжения, ей нужно будет, чтобы это был тот Зейн, чье имя она кричала в ночь. Тот Зейн, с чьих губ слетало ее имя в ту минуту, когда он взрывается глубоко внутри нее.
Но это не остановило Джо, и она продолжала пытать себя изо дня в день, наблюдая за мужчиной, который должен был стать ее. Через несколько часов после первой встречи с этим Зейном, Джо заметила, какими были изгибы его тела, как кожа натягивалась на мускулах, которых у него не было раньше. И футболки с короткими рукавами не помогали делу, совсем. Каждый раз, когда он проходил мимо, она отчаянно хотела пройтись пальцами по его коже. Каждый раз она с трудом удерживалась от желания побежать за ним следом. Как больно было сдерживаться и не прижиматься к его телу, страдая от внутреннего жара, с трудом дыша. Этим утром, ожидая свой заказа в Кафе Дием, Джо бессознательно водила пальцами по столу, представляя, как прослеживает губами соленую капельку на шее Зейна, а потом ныряет за воротник следом за ней. И мысленно молила о том, чтобы иметь возможность просто приблизиться к нему. Он не сказал ни слова, когда ее пальцы замерли в каких-то дюймах от его руки. Она сжала руку в кулак, пряча ее. Если в его холодных, голубых глазах и промелькнуло разочарование, Джо не разрешила себе заметить этого, и она просто болтала с ним о непривычной для этого времени года жаре, пока Винсент готовил ее кофе и приближал ее к моменту взрыва.
Так все и было. Они разрешали пропасти собственного упрямства увеличивать расстояние между ними. Им удавалось избегать друг друга все утро, но когда эксперимент сорвался, что было обычным делом, и в результате взрыва Зейн пролетел через всю комнату, ударился о цементную стену и упал на пол, решимость Джо ослабла. Она положила голову Зейна на свои колени, пальцы убрали непослушные волосы с его глаз.
Его кровь пропитала дурацкую белую футболку, которую он надел под фланелевую рубашку. Пропитала она и ее костюм, черную ткань пиджака и нежно-желтую блузу, которую Джо надела для контраста. Она справилась с паникой, когда пришли медики, внимательно наблюдала, как они уносили других раненых. И чувствовала, как холодная дрожь ужаса охватила ее сердце, усилила сердцебиение, пока поток крови по венам не стал бешеным. Джо сдержалась от наездов на медиков, и вскоре они отправили Зейна в лазарет, в любящие руки Элисон. Она боролась с желанием расплакаться, продолжала смотреть на лицо Зейна, шептала какие-то слова и замечала, как он становится все бледнее.
Когда Зейна забрали в лазарет, Джо не смогла пойти следом. Она так и стояла посреди разрушенной лаборатории, в луже его крови, волосы выбились из хвоста, в шоке от случившегося. Если она пойдет за ним, то ей начнут задавать вопросы, на которые она не сможет ответить. Если начнет плакать, то вопросительно поднимут брови, и она не сможет это проигнорировать. Если сорвется, ее пристроят на соседнюю койку, и тогда она не попадет домой. Джо медленно сходила с ума, пока находилась в лаборатории, ожидая, чтобы потушили пожар, и воцарился мир. Она уверенно давала указания, без раздумий отвечала на вопросы. Нет, эта кровь не ее. Да, она точно в порядке. Отнесите эти две жертвы в морг и поставьте в известность доктора Блейк. Нет, никто не знает, что там с доктором таким-то, дайте врачам сделать их работу, потом все узнаете. Нет, она не знает, что делала бы, погибни Зейн.
Она позволила вывести себя из комнаты человеку, который ее любил, как друга.
Позволила вывести из здания и усадить себя на скамейке на парковке, подальше от камер наблюдения и жадных взглядов сотрудников. Ее легкие наполнялись воздухом, она чувствовала, как кислород пропитывает каждую клетку ее тела.
Когда голова пошла кругом, а перед глазами все завращалось, Джо позволила неуклюжему шерифу обнять ее. Единственный, кто точно знал, как она себя чувствует.
- Элли позаботиться о нем, Джо, она не позволит, чтобы с ним случилось плохое. Обещаю. – Он внимательно заглядывал в ее глаза. – Обещаю.
Ты не можешь этого обещать, Картер, хотелось бы, чтобы ты перестал думать о том, что можешь изменить планы Бога.
Спор того не стоил, а утешение, которое ей предложил Картер, наконец, разжало железный кулак в груди. И она смогла дышать нормально. Когда она успокоилась, он помог ей встать на ноги и вернуться в Глобал, проводил в кабинет в полной тишине, смотрел, как она отдает приказы по уборке и очистке.
- Я схожу к Элисон. Узнать о Зейне? – спросил он, направляясь к двери, когда убедился, что Джо пришла в себя.
Джо едва пожала плечами. Их миры так перепутались, что если Зейн погибнет, она умрет вместе с ней. Все просто. А если все будет хорошо, то они снова продолжат свой танец, и через месяц она снова окажется все там же, будет мечтать, чтобы ничего не менялось и ради памяти прошлого отрицать то, что могла бы иметь теперь. В идеальном мире она бы отвезла Зейна домой, бормотала бы неловкие извинения за свое поведение и рассказала бы все, что не успел рассказать Фарго. Сказала бы, что лгала, когда говорила, что они не подходят друг другу, как ее тело тянется к нему, что они всегда занимались любовью с той страстью, от которой наворачиваются слезы на глаза. Рассказала бы, как испугалась, когда он сделал ей предложение, но не потому, что боялась, что их любовь не проживет столько, а потому, что его сердце было таким чистым, готовым на жертвы ради нужд других, что она боялась, что однажды он не вернется домой, и ее вечность будет длиться без него, наполненная отчаянием. Еще бы она рассказала о том, как больно видеть его взгляд, наполненный ненавистью и знать, что это результат ее собственных действий. Рассказала бы и то, как ее тело болело, стоило ему прикоснуться к ней, как сердце пропускало удар каждый раз, когда он был рядом, как сжимался желудок, а легкие отказывались делать вдох каждый раз, когда он смотрел на другую. Она бы рассказала ему, как он медленно убивал ее. И умоляла бы ответить ей любовью.
Это был идеальный мир, которого не существовало. И не будет существовать потому, что он не хотел ее слушать. Он чувствовал притяжение между ними, желание тел друг друга, чувствовал, как вокруг них искриться воздух, все светится, когда они целуются. Но его сердце не болит, когда они не вместе. Без этого у них было лишь физическое притяжение, которого недостаточно, чтобы заполнить черную дыру в ее душе.
Джо работала до поздней ночи, одежда покрылась корочкой крови Зейна. Картер заглянул к ней, чтобы сообщить, что Зейн отдыхает, его отпустят на следующий день, а вся кровь была результатом поверхностной раны и у него всего лишь сотрясение. В конце концов, у Зейна крепкая голова. Картер просил Джо отправиться домой, но она отказалась, сказала, чтобы он ехал сам. И лишь потом собралась и пошла к машине. Джо была вымотана, умственно, физически, эмоционально. Она ехала домой на автопилоте, мимо руин собственного дома, и в противоположную сторону от того места, где ее ждали.
Ключ от его квартиры все еще был на ее связке, он совершил путешествие в 1947 год и обратно. Она не хотела ехать в Сару, слушать расспросы, видеть сочувственные взгляды Картера и Элисон, которыми они обменивались. Завтра Зейну понадобиться одежда, чтобы уйти из лазарета, а так как она все равно была ближе всех к нему, то даже не сомневалась, что только ей придется позаботиться о нем утром. Поэтому поездка к нему и ночевка на его диване выглядели вполне уместно, если не брать в расчет ее всеобъемлющее желание закутаться в его запах, помечтать немного о той жизни, которая у них была.
Зейны, как она выяснила, были очень похожи. Одежда висела в тех же шкафах, туалетные принадлежности стояли там же, полотенца так и валялись в корзине для белья, казалось, они ее не покидали. Какая-то странная необходимость заставила Джо шагнуть в ванную комнату, сделать воду очень горячей, учитывая, что вода в его доме нагревалась медленно. Джо бросила полотенце на пол, разделась и сама. Военный в ней требовал сложить одежду должным образом, даже если потом ей прямая дорога в мусорный бак. Она посмотрела в зеркало, слегка сморщилась при виде темных кругов под глазами, обнаружила несколько синяков, приобретенных за день, покачала головой и со вздохом забралась под душ.
Блаженство.
Абсолютное блаженство.
Джо не часто баловала себя женскими мелочами, но она обожала состояние, когда горячий душ избавляет тело от напряжения, когда можно закрыть глаза и позволить воде струится вокруг. Ее кожа практически сразу порозовела, Джо стала так, чтобы вода намочила ее волосы. Долгие минуты текли, вода становилась прохладнее, и Джо открыла глаза. Она выбралась из кабинки, оливковая кожа светилась от жара и влаги, движения были плавными. Она обернула полотенце вокруг себя и вышла в комнату.
Зейн не спрашивал, что она делает у него. И это было первым, что смутило ее, а не то, что он лежал на кровати, в следах крови, в синяках, изможденный, глаза прикованы к ней, почти обнаженной, в свете ванной комнаты.
На мгновение в ее глаза мелькнул страх, потом радость, которая сменилась трепетом, волнением, болью, желанием, виной и даже вызовом. Ей нечего было ему сказать, а объяснение поступка будет выглядеть слабым. Его испорченная одежда кучей валялась на полу в ногах кровати. На Зейне остались только боксеры, которые едва скрывали его возбуждение, когда он рассматривал ее. А воздух вокруг наполнялся искрами. Но они молчали, ожидая, когда другой сделает шаг, сбежит или уступит.
Джо сглотнула и повернулась к его шкафу, выудила оттуда фланелевую рубашку и ушла в ванную. Она прикрыла за собой дверь и согнулась пополам, делая судорожные вдохи. Ее пальцы дрожали, когда она развязала полотенце, набросила рубашку на обнаженное тело и принялась бороться с пуговицами. Она прятала свое тело, которое этот Зейн еще не видел. Рубашка доходила до середины бедра, достаточно, чтобы придать ей уверенности и силы покинуть ванную.
Он так и не сдвинулся с места. Она видела, как подрагивает его тело, как оно напряжено, как он сдерживается, чтобы не прикоснуться к себе. Его пальцы сжали простынь, но только тот, кто знал его тело лучше, мог заметить эти вещи. Джо заметила, и ее собственное тело немедленно отозвалось на все эти признаки, будто и не было между ними пропасти. Она сжала кулаки, чувствуя, как желание наполняет ее. Соски затвердели под мягкой фланелью, а тело тянулось к нему, в животе свернулась жажда прикоснуться к его коже, воздуха в комнате стало не хватать, грозя ей удушьем. Она так и стояла, не в состоянии сделать последние шаги вперед. Или же назад. Ее карие глаза встретились с его голубыми, и снова начался их танец.
Когда же Зейн поддался нуждам собственного тела, медленно поглаживая себя и не сводя глаз с Джо, ее колени подогнулись. Девушка прижалась спиной к двери, молча, наблюдая за ним. Она точно знала, как это - держать его член в своей руке. Если бы сейчас она сжимала его, то знала бы, где сильнее надавить, чтобы вырвать такой знакомый стон из него. Точно сказала бы, когда сменить ритм и добавить нежности, сколько приложить усилий, чтобы он потерял контроль над собственным телом и сдался ей. Зейн продолжал наблюдать, как Джо зарделась, ее глаза из карамельных превратились в ониксовые. Она так сильно его хотела. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы он готов был сорваться и все испортить. Поэтому его руки снова легли на простыни, наслаждаясь тихим стоном, вырвавшимся из ее груди, тем, как она прикусила губу и появилась маленькая капелька крови.
Феромоны, сказал он себе. Адреналин и феромоны. Никогда раньше он не был так близко к оргазму только от одного вида женщины, борющейся со своими желаниями. И этого могло и не быть. Он мог сегодня погибнуть. Сердце громко стучало в груди. Ее тело реагировало на него, рассказывая, что именно ему нужно знать. Утром им снова придется думать над тем, что делать дальше. Но сейчас он хотел ее в свою постель, в свои руки, хотел обнимать так, как никогда в жизни. Он не задавался вопросом, откуда он знал все это, просто знал, и его тело кричало о том, что хочет ее, Джо Лупо, его Джо-Джо.
Доведя себя до высшей точки кипения, Зейн медленно снял трусы, оставаясь абсолютно обнаженным. И снова встретился с ней глазами. Мяч на твоей половине, Джо-Джо. Молчаливый вызов, который она не могла пропустить.
Когда она, наконец, шевельнулась, колени все еще дрожали, но она преодолела несколько футов между ними, забралась на кровать. По телу Зейна пробежала дрожь, Джо была так близко, что он чувствовал ее дыхание, вдыхал ее возбуждение. Она оказалась на нем, медленно помогая ему войти в нее. И теперь он мог сосредоточиться только на белом взрыве в своей голове, с трудом удерживая ее взгляд, когда она начала двигаться.
Если бы это могло длиться часами, то он бы с радостью лежал на кровати днями, чувствуя, как ее колени крепко обхватывают его бедра, как его руки сживают ее ягодицы, как жар охватывает их обоих. Это были лучшие минуты в его жизни, но все закончилось так же быстро, как и началось. В момент оргазма Зейн подумал, что умирает, сердце остановилось на короткий миг, и в голове не наблюдалось ни одной мысли, дышать было нечем, свет ослеплял, вынуждая закрыть глаза. Он старался оставаться при памяти в то время как его накрывала волна эмоций, огонь будто сжигал каждый нерв в его теле.
Они продолжали молчать. Джо соскользнула с него, ее пальцы погладили его грудь, когда она устроилась рядом, положила голову на его плечо. Она выругалась про себя. Ее собственные мысли были обидными для нее же. Она не хотела думать о своем Зейне, милом Зейне с горящими глазами и такой честной любовью. Не хотела просыпаться и понимать, что изменила ему. Не хотела думать, что ее мысли оскорбляют Зейна, лежащего рядом с ней.
Все было так сложно. И гадко. Она любила его так сильно, что хотела просто лежать рядом, слышать его сердцебиение, убедить себя, что утром он будет тут, и они смогут начать все снова, построит заново то, что уже когда-то было.
Только вот ничего у них не было.
С этим Зейном не было.
Не с мужчиной, чья жизнь несколько часов назад подверглась опасности. Не с мужчиной, чье сердце сильно билось совсем рядом с ней.
Джо спала беспокойно, все время ворочалась под давлением снов, которые на самом деле были воспоминаниями, воспоминаниями о мужчине, которого она своими стараниями стерла из времени. Когда она проснулась, на ее глазах были слезы. Были они и на подушке, на плече Зейна, и Джо попыталась выбраться из постели, не разбудив его. Неудачно. Когда она вернулась из ванной, одетая все еще в его рубашку, но дополненную ее брюками и носками, готовая уйти, его голубые глаза смотрели на нее с неуверенностью и обидой.
- Только раз, - пробормотала она, - больше это не повторится.
Она ждала, что он начнет спорить, ругаться. Но никак не то, что он согласно кивнет и примет ее слова.
- Хорошо.
Джо нахмурилась, покачала головой:
- Я серьезно, Зейн.
- Знаю.
Джо неуверенно принялась собирать свою обувь, а когда она уже открывала входную дверь, то Зейн встал на пороге спальни, все еще обнаженный.
- Захвати кофе, когда будешь ехать сюда вечером.
Джо смотрела на него, не веря своим ушам.
Этот мужчина никогда ее не слушает.
В любой временной линии.
Он улыбался, наблюдая, как она вышла, замечая вспышку раздражения в ее глазах и точно зная, что он - ее причина.
Гад.
Она не собиралась возвращаться этим вечером к нему. Прошлой ночью сработали феромоны и адреналин. А второго такого оправдания у нее не будет.
- Эй, Джо? И ужин не забудь, чего-нибудь остренького.
- Да-да, - пробормотала она, едва сообразив, что согласилась. Это же всего лишь кофе и ужин. А кофе и ужин не всегда ведут к сексу, и она ясно дала понять, что все ограничится одной ночью. Без повторного представления.
Они были друзьями.
С привилегиями на одну ночь.
Она допустила ошибку, когда оглянулась на дверь и обнаружила, что он стоит на пороге дома, все так же, неодетый. И не смущается.
У него что, соседей нет? Его кожа казалась бледной в ярком свете раннего утра, но солнце уже окрасила его тело теплым оттенком, когда он стоял и смотрел на нее с нахальной улыбкой на лице. Его тело отзывалось на ее внутреннюю борьбу. И он был уверен, что выиграет.
Черт.
Она даже не перешла на другую сторону улицу, повернулась на каблуках и чуть ли не бегом пересекла двор, бросившись в его руки.
- Это точно последний раз, - пробормотала Джо, чуть ли не пинком, отправляя Зейна в спальню, прижимаясь губами к его губам, лишь дав ему краткий миг, чтобы ответить до того, как слова стали шепотом, а мысли разлетелись в стороны, сопровождаемые стонами.
- Как скажешь, Джо-Джо.
~~~Fin~~~
Название: Как скажешь
Автор: Roguie
Перевод: Ярина
Рейтинг: М
Жанр: Angst/Romance
Пейринг: Джо/Зейн
читать дальшеЭтот Зейн Донован был воплощением сексуальности.
Джо потеряла саму себя после той ночи, когда он спалил ее дом, ночи, когда поцеловал ее. Шесть месяцев, которые она находилась в этой временной линии, она все время пыталась быть той, какой все хотели видеть: сильной, решительной, без любви, без Зейна. Но в тот момент, когда его пальцы сжали ее руку и притянули ее к себе, она растеряла всю уверенность. В ту минуту, когда она позволила ему коснуться своих губ без борьбы, его рукам – скользнуть вниз и лечь на ее зад, вырывая стон из ее растерзанной груди, все рухнуло.
В ту ночь она пыталась уйти, тяжело дыша, дрожа, оставляя Зейна на земле смотреть на нее с недоверием, как она старается быстро застегнуть пуговицы, которые стремились не застегиваться. На лицах обоих отразилась взаимная боль, когда Джо бежала к машине, а потом выжимала со всей дури газ из своего маленького Субару по дороге к Саре, к безопасности своей комнаты. Он не последовал за ней, не останавливал ее. На следующий день он даже не поинтересовался, что же это было. Не дразнил ее, не скандалил из-за ее нерешительности, держал дистанцию и не смотрел в ее сторону, когда она специально в очередной раз прогуливалась мимо его лаборатории, отчаянно нуждаясь в его внимании.
Она поняла, что их взаимные танцы закончились, когда он перестал отвлекаться от работы на ее зад, когда, огрызнувшись на один из его комментариев, в ответ получила только поднятую бровь и покачивание головы. В ту ночь она оттолкнула его слишком далеко. Дальше, чем следовало. Но когда мужчина, которого она любила, обнял ее на развалинах ее дома, сил поступать правильно, не было. И только тогда, когда ее рубашка уже был расстегнута, а неосторожное прикосновение к синяку от пули вынудило ее застонать от боли, Джо заставила себя собрать по кусочкам разбитую гордость, встала и воспользовалась возможностью сбежать.
В ту ночь она пыталась сбежать от жестокой реальности, с которой нужно было встретиться – какая бы песня не звучала, они никогда уже не будут танцевать в одном ритме. Они не подходят друг другу, не принадлежат друг другу, он все время будет все сжигать вокруг нее, ожидая появления той самой единственной. Больше никогда. Когда… если они когда-нибудь сойдутся, кожа к коже, плоть к плоти, горячие и покрытые потом, тела будут болеть от напряжения, ей нужно будет, чтобы это был тот Зейн, чье имя она кричала в ночь. Тот Зейн, с чьих губ слетало ее имя в ту минуту, когда он взрывается глубоко внутри нее.
Но это не остановило Джо, и она продолжала пытать себя изо дня в день, наблюдая за мужчиной, который должен был стать ее. Через несколько часов после первой встречи с этим Зейном, Джо заметила, какими были изгибы его тела, как кожа натягивалась на мускулах, которых у него не было раньше. И футболки с короткими рукавами не помогали делу, совсем. Каждый раз, когда он проходил мимо, она отчаянно хотела пройтись пальцами по его коже. Каждый раз она с трудом удерживалась от желания побежать за ним следом. Как больно было сдерживаться и не прижиматься к его телу, страдая от внутреннего жара, с трудом дыша. Этим утром, ожидая свой заказа в Кафе Дием, Джо бессознательно водила пальцами по столу, представляя, как прослеживает губами соленую капельку на шее Зейна, а потом ныряет за воротник следом за ней. И мысленно молила о том, чтобы иметь возможность просто приблизиться к нему. Он не сказал ни слова, когда ее пальцы замерли в каких-то дюймах от его руки. Она сжала руку в кулак, пряча ее. Если в его холодных, голубых глазах и промелькнуло разочарование, Джо не разрешила себе заметить этого, и она просто болтала с ним о непривычной для этого времени года жаре, пока Винсент готовил ее кофе и приближал ее к моменту взрыва.
Так все и было. Они разрешали пропасти собственного упрямства увеличивать расстояние между ними. Им удавалось избегать друг друга все утро, но когда эксперимент сорвался, что было обычным делом, и в результате взрыва Зейн пролетел через всю комнату, ударился о цементную стену и упал на пол, решимость Джо ослабла. Она положила голову Зейна на свои колени, пальцы убрали непослушные волосы с его глаз.
Его кровь пропитала дурацкую белую футболку, которую он надел под фланелевую рубашку. Пропитала она и ее костюм, черную ткань пиджака и нежно-желтую блузу, которую Джо надела для контраста. Она справилась с паникой, когда пришли медики, внимательно наблюдала, как они уносили других раненых. И чувствовала, как холодная дрожь ужаса охватила ее сердце, усилила сердцебиение, пока поток крови по венам не стал бешеным. Джо сдержалась от наездов на медиков, и вскоре они отправили Зейна в лазарет, в любящие руки Элисон. Она боролась с желанием расплакаться, продолжала смотреть на лицо Зейна, шептала какие-то слова и замечала, как он становится все бледнее.
Когда Зейна забрали в лазарет, Джо не смогла пойти следом. Она так и стояла посреди разрушенной лаборатории, в луже его крови, волосы выбились из хвоста, в шоке от случившегося. Если она пойдет за ним, то ей начнут задавать вопросы, на которые она не сможет ответить. Если начнет плакать, то вопросительно поднимут брови, и она не сможет это проигнорировать. Если сорвется, ее пристроят на соседнюю койку, и тогда она не попадет домой. Джо медленно сходила с ума, пока находилась в лаборатории, ожидая, чтобы потушили пожар, и воцарился мир. Она уверенно давала указания, без раздумий отвечала на вопросы. Нет, эта кровь не ее. Да, она точно в порядке. Отнесите эти две жертвы в морг и поставьте в известность доктора Блейк. Нет, никто не знает, что там с доктором таким-то, дайте врачам сделать их работу, потом все узнаете. Нет, она не знает, что делала бы, погибни Зейн.
Она позволила вывести себя из комнаты человеку, который ее любил, как друга.
Позволила вывести из здания и усадить себя на скамейке на парковке, подальше от камер наблюдения и жадных взглядов сотрудников. Ее легкие наполнялись воздухом, она чувствовала, как кислород пропитывает каждую клетку ее тела.
Когда голова пошла кругом, а перед глазами все завращалось, Джо позволила неуклюжему шерифу обнять ее. Единственный, кто точно знал, как она себя чувствует.
- Элли позаботиться о нем, Джо, она не позволит, чтобы с ним случилось плохое. Обещаю. – Он внимательно заглядывал в ее глаза. – Обещаю.
Ты не можешь этого обещать, Картер, хотелось бы, чтобы ты перестал думать о том, что можешь изменить планы Бога.
Спор того не стоил, а утешение, которое ей предложил Картер, наконец, разжало железный кулак в груди. И она смогла дышать нормально. Когда она успокоилась, он помог ей встать на ноги и вернуться в Глобал, проводил в кабинет в полной тишине, смотрел, как она отдает приказы по уборке и очистке.
- Я схожу к Элисон. Узнать о Зейне? – спросил он, направляясь к двери, когда убедился, что Джо пришла в себя.
Джо едва пожала плечами. Их миры так перепутались, что если Зейн погибнет, она умрет вместе с ней. Все просто. А если все будет хорошо, то они снова продолжат свой танец, и через месяц она снова окажется все там же, будет мечтать, чтобы ничего не менялось и ради памяти прошлого отрицать то, что могла бы иметь теперь. В идеальном мире она бы отвезла Зейна домой, бормотала бы неловкие извинения за свое поведение и рассказала бы все, что не успел рассказать Фарго. Сказала бы, что лгала, когда говорила, что они не подходят друг другу, как ее тело тянется к нему, что они всегда занимались любовью с той страстью, от которой наворачиваются слезы на глаза. Рассказала бы, как испугалась, когда он сделал ей предложение, но не потому, что боялась, что их любовь не проживет столько, а потому, что его сердце было таким чистым, готовым на жертвы ради нужд других, что она боялась, что однажды он не вернется домой, и ее вечность будет длиться без него, наполненная отчаянием. Еще бы она рассказала о том, как больно видеть его взгляд, наполненный ненавистью и знать, что это результат ее собственных действий. Рассказала бы и то, как ее тело болело, стоило ему прикоснуться к ней, как сердце пропускало удар каждый раз, когда он был рядом, как сжимался желудок, а легкие отказывались делать вдох каждый раз, когда он смотрел на другую. Она бы рассказала ему, как он медленно убивал ее. И умоляла бы ответить ей любовью.
Это был идеальный мир, которого не существовало. И не будет существовать потому, что он не хотел ее слушать. Он чувствовал притяжение между ними, желание тел друг друга, чувствовал, как вокруг них искриться воздух, все светится, когда они целуются. Но его сердце не болит, когда они не вместе. Без этого у них было лишь физическое притяжение, которого недостаточно, чтобы заполнить черную дыру в ее душе.
Джо работала до поздней ночи, одежда покрылась корочкой крови Зейна. Картер заглянул к ней, чтобы сообщить, что Зейн отдыхает, его отпустят на следующий день, а вся кровь была результатом поверхностной раны и у него всего лишь сотрясение. В конце концов, у Зейна крепкая голова. Картер просил Джо отправиться домой, но она отказалась, сказала, чтобы он ехал сам. И лишь потом собралась и пошла к машине. Джо была вымотана, умственно, физически, эмоционально. Она ехала домой на автопилоте, мимо руин собственного дома, и в противоположную сторону от того места, где ее ждали.
Ключ от его квартиры все еще был на ее связке, он совершил путешествие в 1947 год и обратно. Она не хотела ехать в Сару, слушать расспросы, видеть сочувственные взгляды Картера и Элисон, которыми они обменивались. Завтра Зейну понадобиться одежда, чтобы уйти из лазарета, а так как она все равно была ближе всех к нему, то даже не сомневалась, что только ей придется позаботиться о нем утром. Поэтому поездка к нему и ночевка на его диване выглядели вполне уместно, если не брать в расчет ее всеобъемлющее желание закутаться в его запах, помечтать немного о той жизни, которая у них была.
Зейны, как она выяснила, были очень похожи. Одежда висела в тех же шкафах, туалетные принадлежности стояли там же, полотенца так и валялись в корзине для белья, казалось, они ее не покидали. Какая-то странная необходимость заставила Джо шагнуть в ванную комнату, сделать воду очень горячей, учитывая, что вода в его доме нагревалась медленно. Джо бросила полотенце на пол, разделась и сама. Военный в ней требовал сложить одежду должным образом, даже если потом ей прямая дорога в мусорный бак. Она посмотрела в зеркало, слегка сморщилась при виде темных кругов под глазами, обнаружила несколько синяков, приобретенных за день, покачала головой и со вздохом забралась под душ.
Блаженство.
Абсолютное блаженство.
Джо не часто баловала себя женскими мелочами, но она обожала состояние, когда горячий душ избавляет тело от напряжения, когда можно закрыть глаза и позволить воде струится вокруг. Ее кожа практически сразу порозовела, Джо стала так, чтобы вода намочила ее волосы. Долгие минуты текли, вода становилась прохладнее, и Джо открыла глаза. Она выбралась из кабинки, оливковая кожа светилась от жара и влаги, движения были плавными. Она обернула полотенце вокруг себя и вышла в комнату.
Зейн не спрашивал, что она делает у него. И это было первым, что смутило ее, а не то, что он лежал на кровати, в следах крови, в синяках, изможденный, глаза прикованы к ней, почти обнаженной, в свете ванной комнаты.
На мгновение в ее глаза мелькнул страх, потом радость, которая сменилась трепетом, волнением, болью, желанием, виной и даже вызовом. Ей нечего было ему сказать, а объяснение поступка будет выглядеть слабым. Его испорченная одежда кучей валялась на полу в ногах кровати. На Зейне остались только боксеры, которые едва скрывали его возбуждение, когда он рассматривал ее. А воздух вокруг наполнялся искрами. Но они молчали, ожидая, когда другой сделает шаг, сбежит или уступит.
Джо сглотнула и повернулась к его шкафу, выудила оттуда фланелевую рубашку и ушла в ванную. Она прикрыла за собой дверь и согнулась пополам, делая судорожные вдохи. Ее пальцы дрожали, когда она развязала полотенце, набросила рубашку на обнаженное тело и принялась бороться с пуговицами. Она прятала свое тело, которое этот Зейн еще не видел. Рубашка доходила до середины бедра, достаточно, чтобы придать ей уверенности и силы покинуть ванную.
Он так и не сдвинулся с места. Она видела, как подрагивает его тело, как оно напряжено, как он сдерживается, чтобы не прикоснуться к себе. Его пальцы сжали простынь, но только тот, кто знал его тело лучше, мог заметить эти вещи. Джо заметила, и ее собственное тело немедленно отозвалось на все эти признаки, будто и не было между ними пропасти. Она сжала кулаки, чувствуя, как желание наполняет ее. Соски затвердели под мягкой фланелью, а тело тянулось к нему, в животе свернулась жажда прикоснуться к его коже, воздуха в комнате стало не хватать, грозя ей удушьем. Она так и стояла, не в состоянии сделать последние шаги вперед. Или же назад. Ее карие глаза встретились с его голубыми, и снова начался их танец.
Когда же Зейн поддался нуждам собственного тела, медленно поглаживая себя и не сводя глаз с Джо, ее колени подогнулись. Девушка прижалась спиной к двери, молча, наблюдая за ним. Она точно знала, как это - держать его член в своей руке. Если бы сейчас она сжимала его, то знала бы, где сильнее надавить, чтобы вырвать такой знакомый стон из него. Точно сказала бы, когда сменить ритм и добавить нежности, сколько приложить усилий, чтобы он потерял контроль над собственным телом и сдался ей. Зейн продолжал наблюдать, как Джо зарделась, ее глаза из карамельных превратились в ониксовые. Она так сильно его хотела. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы он готов был сорваться и все испортить. Поэтому его руки снова легли на простыни, наслаждаясь тихим стоном, вырвавшимся из ее груди, тем, как она прикусила губу и появилась маленькая капелька крови.
Феромоны, сказал он себе. Адреналин и феромоны. Никогда раньше он не был так близко к оргазму только от одного вида женщины, борющейся со своими желаниями. И этого могло и не быть. Он мог сегодня погибнуть. Сердце громко стучало в груди. Ее тело реагировало на него, рассказывая, что именно ему нужно знать. Утром им снова придется думать над тем, что делать дальше. Но сейчас он хотел ее в свою постель, в свои руки, хотел обнимать так, как никогда в жизни. Он не задавался вопросом, откуда он знал все это, просто знал, и его тело кричало о том, что хочет ее, Джо Лупо, его Джо-Джо.
Доведя себя до высшей точки кипения, Зейн медленно снял трусы, оставаясь абсолютно обнаженным. И снова встретился с ней глазами. Мяч на твоей половине, Джо-Джо. Молчаливый вызов, который она не могла пропустить.
Когда она, наконец, шевельнулась, колени все еще дрожали, но она преодолела несколько футов между ними, забралась на кровать. По телу Зейна пробежала дрожь, Джо была так близко, что он чувствовал ее дыхание, вдыхал ее возбуждение. Она оказалась на нем, медленно помогая ему войти в нее. И теперь он мог сосредоточиться только на белом взрыве в своей голове, с трудом удерживая ее взгляд, когда она начала двигаться.
Если бы это могло длиться часами, то он бы с радостью лежал на кровати днями, чувствуя, как ее колени крепко обхватывают его бедра, как его руки сживают ее ягодицы, как жар охватывает их обоих. Это были лучшие минуты в его жизни, но все закончилось так же быстро, как и началось. В момент оргазма Зейн подумал, что умирает, сердце остановилось на короткий миг, и в голове не наблюдалось ни одной мысли, дышать было нечем, свет ослеплял, вынуждая закрыть глаза. Он старался оставаться при памяти в то время как его накрывала волна эмоций, огонь будто сжигал каждый нерв в его теле.
Они продолжали молчать. Джо соскользнула с него, ее пальцы погладили его грудь, когда она устроилась рядом, положила голову на его плечо. Она выругалась про себя. Ее собственные мысли были обидными для нее же. Она не хотела думать о своем Зейне, милом Зейне с горящими глазами и такой честной любовью. Не хотела просыпаться и понимать, что изменила ему. Не хотела думать, что ее мысли оскорбляют Зейна, лежащего рядом с ней.
Все было так сложно. И гадко. Она любила его так сильно, что хотела просто лежать рядом, слышать его сердцебиение, убедить себя, что утром он будет тут, и они смогут начать все снова, построит заново то, что уже когда-то было.
Только вот ничего у них не было.
С этим Зейном не было.
Не с мужчиной, чья жизнь несколько часов назад подверглась опасности. Не с мужчиной, чье сердце сильно билось совсем рядом с ней.
Джо спала беспокойно, все время ворочалась под давлением снов, которые на самом деле были воспоминаниями, воспоминаниями о мужчине, которого она своими стараниями стерла из времени. Когда она проснулась, на ее глазах были слезы. Были они и на подушке, на плече Зейна, и Джо попыталась выбраться из постели, не разбудив его. Неудачно. Когда она вернулась из ванной, одетая все еще в его рубашку, но дополненную ее брюками и носками, готовая уйти, его голубые глаза смотрели на нее с неуверенностью и обидой.
- Только раз, - пробормотала она, - больше это не повторится.
Она ждала, что он начнет спорить, ругаться. Но никак не то, что он согласно кивнет и примет ее слова.
- Хорошо.
Джо нахмурилась, покачала головой:
- Я серьезно, Зейн.
- Знаю.
Джо неуверенно принялась собирать свою обувь, а когда она уже открывала входную дверь, то Зейн встал на пороге спальни, все еще обнаженный.
- Захвати кофе, когда будешь ехать сюда вечером.
Джо смотрела на него, не веря своим ушам.
Этот мужчина никогда ее не слушает.
В любой временной линии.
Он улыбался, наблюдая, как она вышла, замечая вспышку раздражения в ее глазах и точно зная, что он - ее причина.
Гад.
Она не собиралась возвращаться этим вечером к нему. Прошлой ночью сработали феромоны и адреналин. А второго такого оправдания у нее не будет.
- Эй, Джо? И ужин не забудь, чего-нибудь остренького.
- Да-да, - пробормотала она, едва сообразив, что согласилась. Это же всего лишь кофе и ужин. А кофе и ужин не всегда ведут к сексу, и она ясно дала понять, что все ограничится одной ночью. Без повторного представления.
Они были друзьями.
С привилегиями на одну ночь.
Она допустила ошибку, когда оглянулась на дверь и обнаружила, что он стоит на пороге дома, все так же, неодетый. И не смущается.
У него что, соседей нет? Его кожа казалась бледной в ярком свете раннего утра, но солнце уже окрасила его тело теплым оттенком, когда он стоял и смотрел на нее с нахальной улыбкой на лице. Его тело отзывалось на ее внутреннюю борьбу. И он был уверен, что выиграет.
Черт.
Она даже не перешла на другую сторону улицу, повернулась на каблуках и чуть ли не бегом пересекла двор, бросившись в его руки.
- Это точно последний раз, - пробормотала Джо, чуть ли не пинком, отправляя Зейна в спальню, прижимаясь губами к его губам, лишь дав ему краткий миг, чтобы ответить до того, как слова стали шепотом, а мысли разлетелись в стороны, сопровождаемые стонами.
- Как скажешь, Джо-Джо.
~~~Fin~~~
-
-
17.01.2012 в 22:26Ну мало того перечитала раз 'цать, так еще вот эта сцена после душа вынесла мне мозг, ми-ми-ми и неприличные смайлы в моем мозгучитать дальше
А еще как всегда прекрасный перевод, лучше оригинала, ибо я зачитывалась
-
-
17.01.2012 в 22:50-
-
17.01.2012 в 23:02Спасибо за перевод))))
-
-
17.01.2012 в 23:25-
-
18.01.2012 в 01:45потому что слов нет: я еще в легком трансе...
прелесть, браво)))
-
-
18.01.2012 в 01:59-
-
18.01.2012 в 02:11и за это спасибо
-
-
18.01.2012 в 02:29