Малый умеет нарывать такие вещи. Я ж никак не подружусь с поисковиком, никогда не нахожу то, что нужно. Но братец всегда готов стараться в этом плане.
Это, чтобы повысить настроение, которое у меня где-то возле плинтуса.

Тыкаем

@темы: Картинки

---

Самое дорогое в жизни

Продолжаем...

Третья часть

====

Вечер медленно опустился на Сиэттл. Осенняя прохлада окутала людей, которые плотнее запахнули куртки и кофты. Зажигались огни, яркие вывески манили своим теплом и светом. Прохожие спешили домой, в кино, рестораны.
Эдди сидела на лавке у входа в больницу. Этот вход символизировал начало и окончание очередного этапа ее жизни. Не самого легкого и приятного, но в нем тоже были запоминающиеся минуты. Она помнила, как войдя внутрь, увидела своего мужа с незнакомой женщиной. Помнила чувства, охватившие ее в тот момент. Помнила и то, как смотрела на крыльцо больницы, уходя отсюда. Она ехала к новой жизни и ни о чем не жалела. В ту минуту.
Эдди открыла щелчком мобильный и нажала на кнопку быстрого набора, на которой был забит номер Наоми. Подруга ответила после первого же гудка:
- Слава Богу, Эдди, я уже не знала, куда бежать! Какого черта! Ты куда пропала, я уже Кевину собиралась звонить!
- Най, я в Сиэттле.
- Что ты там делаешь? – в голосе Наоми слышалось недоумение.
- Дерек… он попал в аварию и находится в коме. Мне позвонил Марк, я быстро собралась и уехала. Прости, я должна была позвонить, но было еще слишком рано, а потом я забыла. Най, на столе в моем кабинете лежит график приема моих пациентов, тех, которые не сложные, отдай Деллу…
- Эдди, мы разберемся, не переживай, - какое-то время Наоми помолчала, а потом предложила: - Может, я приеду?
Эдди улыбнулась. Она знала, что на том конце разговора не будет видно ее улыбки, но верила, что Наоми знает, она оценила ее готовность помочь.
- Пока не нужно. Най, кто-то должен следить за практикой, не оставить же все Сэму. А то, когда мы вернемся домой, обнаружим бездыханных сотрудников и очередь к машине по выкачке жира.
В трубке послышался смех. Наоми перестала переживать уже по поводу ссоры с Эддисон. В эту минуту она была готова смеяться над любой шуткой подруги, лишь бы только той было не так больно.
- Просто ты там сама, Дерек в коме, а все… у тебя там нет близкого друга, который бы тебя поддержал.
- Есть. И пусть ты в Лос-Анджелесе, но я чувствую твою поддержку. Спасибо, Най.
- Хорошо, - согласилась Наоми, - как только я понадоблюсь, звони. Я приеду сразу же.
- Спасибо, я тебя люблю.
Эддисон захлопнула телефон. Сырость прокралась под кофту, женщина поежилась, ощущая дрожь. Она устала, день был нелегкий. А еще нужно снять номер в гостинице. Эддисон не хотела далеко отходить от Дерека, но знала, что Ричард не позволит ей ночевать в кресле рядом с пациентом. Сколько раз Эдди сама вела себя, как Ричард, не позволяя родственникам пациентов оставаться при них. И вот теперь она была в роли родственницы, и никто не собирался делать для нее исключения. Эдди вздохнула.
Мимо прошла молодая женщина с коляской. Она почти дошла до входа в Сиэттл Грейс, когда обернулась и посмотрела на рыжеволосую женщину, одиноко сидящую на лавке.
- Доктор Монтгомери? – женщина толкнула коляску к лавке. – Доктор Монтгомери, я Рона Карр. Вы помогли родиться моему малышу. Мы с мужем так вам благодарны за нашего сына…
Эдди усиленно напрягала память, чтобы вспомнить женщину. Но у нее было так много пациентов. Эдди старалась всегда запоминать имена женщин, доверивших ей свои жизни, но память не безразмерная, иногда приходится ее очищать. Как говорит Дерек: «Мозг – это своего рода компьютер. Ему тоже нужно форматирование». Когда-то он много рассказывал о своей хирургии, а она любила слушать об этом. Они могли провести часы за разговорами о своей работе, внимательно слушая друг друга.
- Я рада, что вы счастливы, - улыбнулась Монтгомери, так и не вспомнив женщину перед собой. Эддисон подалась вперед и заглянула в коляску. Розовощекий карапуз сосредоточенно хлопал глазками. – Как вы назвали его?
- Марк, в честь отца моего мужа. Ему уже чуть больше года и у нас все в порядке со здоровьем. Но если бы не вы…
- Моя заслуга весьма скромна, - Эдди улыбнулась. В горле встал ком, она не могла больше этого выносить. – Простите, мне нужно…
- Да-да, конечно. Я тоже спешу, - женщина кивнула, - проведываю здесь мать, у нее проблемы с сердцем, но доктор Берк пообещал, что все будет хорошо.
- Раз доктор Берк пообещал, значит, так и будет.
Эдди поспешила внутрь помещения. Она заскочила в первый женский туалет, забежала в кабинку и села на прикрытую крышку. Слезы жгли глаза, их уже было невозможно сдерживать. Эддисон разрыдалась. Эта счастливая женщина с малышом напомнила ей об еще одной потере.
Эддисон Монтгомери-Шепперд, лучший неонотальный хирург, могла многим женщинам дать надежду на рождение детей. Кроме одной – самой себя. Эддисон была так занята карьерой, работой, что забыла о главной функции женщины – быть матерью. Не то, чтобы она никогда не задумывалась о том, что пора родить ребенка, просто всегда было, чем заняться. Да и Дерек не торопился взять на себя роль отца. А мог прекрасно с этим справиться.
Но потом природа, судьба, или кто там еще распоряжается человеческими жизнями, сыграла по-своему. Сначала тест на беременность дал положительный результат, а вечером Эддисон узнала об измене Марка. Обрадовалась ли она ребенку? Нет. Эдди не обманывала себя. Она хотел ребенка, но вот его отцом был не тот мужчина. Она ни на минуту не верила, что у Марка выйдет это – быть отцом. А его измена лишь подтверждала догадку Эддисон. Правда, Слоан, узнав об этом, загорелся рождением ребенка. Он даже купил костюмчик, такой маленький, милый, мягкий. На какое-то мгновение Эдди дрогнула, подумав даже, что ошибается. Но звонок Ричарда все изменил. Ричарду нужна была ее помощь в Сиэттле, а там был Дерек. И тогда Монтгомери решила, что можно еще попробовать вернуть жизнь в то русло, в котором она была целых одиннадцать лет. Но не могла она приехать к мужу с ребенком от любовника. И Эддисон недрогнувшей рукой решила судьбу одного маленького существа. А теперь Наоми констатировала факт, что Эддисон не имеет почти никаких шансов стать матерью.
- Это тебе, Монтгомери, за все: за измену Дереку, за аборт… это отплата, - прошептала Эддисон. Слезы струились по щекам. Сейчас даже не было сил себя ненавидеть. Эддисон всхлипнула, вытерла щеку. «Хорошо, что я накраситься не успела». Откуда пришла эта мысль? Видимо, она была женщиной до мозга костей, раз в такую минуту была озабочена тем, как выглядит. Она всегда хорошо выглядела, даже после нескольких бессонных ночей. Она должна была соответствовать своему мужу. Рядом с Дереком Шеппердом не могла находиться замученная, уставшая женщина. Эддисон всегда должна была блистать, даже тогда, когда ей хотелось повеситься от тоски, усталости и неудач. И сейчас было не исключение. Эддисон вышла из кабинки и подошла к зеркалу. Отражение не радовало. Нужен номер, кровать и сон. А утром все будет лучше. Утром что-нибудь произойдет. Обязательно.

====

Дерек открыл глаза.
Над ним было небо, такое голубое и одновременно прозрачное. И ни единого облачка.
Странно… последнее, что он помнил, это яркий свет фар вперед и то, как со всей силой он вывернул руль, чтобы избежать столкновения с прохожими и машинами. И удар, отозвавшийся во всем теле адской болью. Когда-то, впрочем, не так уж давно, Дерек открыл для себя, что сердце может очень сильно болеть, не физически, а…
Дерек сел. Он был не силен в определении подобных вещей и не был кардиохирургом. Он знал работу сердца, но устройство мозга он знал лучше. В общем, последнее, что помнил мужчина, была боль во всем теле.
Сейчас ничего не болело. Дерек осмотрелся. На нем были джинсы и белая рубашка, лежал он на траве недалеко от своего трейлера. Позади послышался мужской голос:
- Интересное место вы выбрали, доктор.
Дерек обернулся на голос. Он знал его хозяина. Денни Дукет. Мертвый Денни Дукет.
- Если здесь ты, значит, я умер, - хладнокровно сделал вывод Шепперд. Пока не было ничего, ни сожалений, ни расстройств, никаких мыслей. Видимо, сознание еще не осознало случившееся.
- Пока еще нет, - улыбнулся Денни. – Ты веришь в загробную жизнь, Дерек?
Дерек засмеялся. Хороший вопрос для врача.
- Не знаю… Денни, мы заведуем человеческими жизнями, мы можем дать, сохранить или отобрать эту жизнь. У нас невероятно большое самомнение, мы все мним себя богами. Нет, не верю, - пришел к выводу он.
- Тогда это твой шанс поверить, что за чертой есть еще кое-что.
Дерек на минуту задумался, потом спросил:
- А что делаешь тут ты? Неужели это твоя жизнь после смерти?
- Ангелом-хранителем работаю. И хочу тебе кое-что показать, - Дукет протянул руку. Дерек смотрел на нее. Ему вспомнилась «Рождественская история» Диккенса. Но сейчас было не Рождество, да и призраков было трое.
- Это похоже на фильмы о коме, загробной жизни, точке перехода… что-то подобное… - Дерека осенило: - Я в коме?
Денни кивнул.
- Я выживу?
- Не знаю. Я не врач. И не от меня это зависит. Но, видимо, что-то в твоей жизни произошло такое, о чем тебе стоит задуматься. Никто без причины не остается на земле. Все идут куда-то, а те, кто задерживаются, должны что-то понять.
- Я не хочу понимать основы мироздания. Я не верю в потусторонний мир. И это все игра моего воображения. Скорее всего, мой мозг поврежден, поэтому происходит мысленный разговор с тобой. А вот почему именно ты мой собеседник?
- Это важно?
- Нет.
- Тогда не будем задерживаться.
Какие-то доли секунды, и поляну у трейлера сменили знакомые стены Сиэттл Грейс. По коридорам сновали люди в хирургических костюмах и белых халатах. Дерек узнавал знакомые лица. Бейли, грозно отчитывающая Алекса. Марк, в одиночестве пьющий кофе. Ричард Веббер, изучающий расписание своих хирургов. На лестнице Янг ругалась с Берком, то ли по работе, то ли по личному. В общем, обычная картина для восьми часов утра. Рабочий день начинался.
- Что я здесь делаю? – спросил Дерек у Денни. – Если ты привел меня, чтобы показать, что я теряю, умирая… я этого не планировал! Я не планировал умирать. У меня была работа, карьера, Мередит. Я, наконец-то, был счастлив.
- Все так просто?
- Все так просто. Кстати, а где Мер?
И снова Дерек не понял, как это вышло, но он уже стоял в коридоре отделения интенсивной терапии, недалеко от собственной палаты. Рядом с окном стояли Мередит и Иззи. Светловолосая девушка прикрепляла к карману рубашки бейдж, а ее подруга все не отводила взгляда от Дерека, лежавшего в палате. Денни подошел к Иззи, провел рукой по ее волосам. Девушка оторвалась от своего занятия и безошибочно посмотрела в ту сторону, где и стоял призрак. Он ведь призрак, да? Как его еще можно было назвать? Иззи, как будто, знала, что Денни стоит именно там.
- Иззи, что случилось? – спросила Мередит, заметив движение подруги.
- Ничего… показалось.
Дерек смотрел на Мередит. Казалось, она еще больше похудела за последние несколько дней. Серые глаза поблекли от слез. В Дереке зашевелилось теплое чувство, жалость… жалость, что ему больше не обнимать и не целовать эту девушку, что ей придется пережить тяжелые дни. Но было что-то еще в душе. Вот только Дерек никак не мог разобрать, что.
- Что я здесь делаю? – снова спросил Дерек у Денни.
Тот посмотрел на спутника:
- Не знаю.
- Но ты же меня сюда привел?
- Не я. Ты сам, Дерек. Каждое твое перемещение, движение, это все ты. А я тут просто для компании.
Дерек уже собирался снова разразиться тирадой на тему того, что он был счастлив, что задумываться ему не о чем:
- Знаешь, это все больше напоминает слезливые мелодрамы, которые Эддисон любит смотреть, когда болеет…
Дерек неожиданно умолк. Почему сейчас он вспомнил об Эддисон? Позади мягко разъехались двери лифта, который был не виден ни Мередит, ни Иззи. Дерек обернулся. Эддисон вышла из лифта, такая, какой он ее помнил. Стройная, уверенная, в элегантном платье с украшениями под стать. Только вот волосы были короче. Эддисон подстриглась. Дерек уже и не помнил, когда видел ее с относительно короткими волосами.
В сердце приятно закололо. Ладони вспотели. Дерек неожиданно вспомнил, что такое он испытывал только в самом начале их романа с Эдди. И только с ней. Больше никто не мог заставить его так нервничать. Эддисон прошла в нескольких дюймах от него, Дереку показалось, что его обдало тонким запахом ее туалетной воды. И вдруг она обернулась. Как будто, что-то почувствовала. Она смотрела на Дерека и не видела его, от чего сердце мужчины болезненно сжалось.
Над ухом послышался вопрос Дукета:
- Хм… у тебя еще есть вопросы?

====

Эддисон не поняла, почему она вдруг остановилась. Но что-то, как будто пристальный взгляд, заставило ее замереть посреди коридора. Она почти ощутила знакомое присутствие… кого? Эдди отмахнулась, решив, что последствия вчерашнего дня дают о себе знать. Ночью она спала, правда, сон был неспокойный, в зеркале отразилась бледное лицо. Эддисон привела себя в порядок и пошла в Сиэттл Грейс. Она решила начать с визита к Дереку. Несколько шагов вперед и Эддисон увидела более счастливую соперницу. Но не в привычках Эдди было останавливаться. Она славилась своим стервозным характером и никогда не стеснялась этого. Это было залогом успеха и удачной карьеры. Это помогало избегать проблем с разрывающейся на части душой в историях с некоторыми пациентами. Не всегда, но все же. Это помогло пережить развод с Дереком. Это было хоть какой-то гарантией душевного покоя.
Сейчас Эддисон смотрела на Мередит. С одной стороны у них было общее горе – кома Дерека. С другой стороны Эдди не смогла не отметить про себя свое превосходство над Грей. Во всем, и в первую очередь в красоте. Правда, это не утешало самолюбие, ведь Дерек принадлежал Мередит. И только в эту минуту Эдди поняла, что все еще любит Дерека Шепперда. Она все время гнала от себя эти мысли прочь, верила, что эта любовь осталась вместе с ним в Сиэттле. Может так и было. Может, она ожила потому, что Эддисон вернулась в Сиэттл. Но сейчас она практически ненавидела Дерека и Мередит за то, что те снова напомнили ей: она не богиня, а всего лишь женщина. Несчастная женщина, несмотря на все блага.
- Доктор Грей, доктор Стивенс, - холодно поздоровалась Монтгомери.
Обе девушки одновременно посмотрели на нее, как на призрака.
- Я бы сказала, что рада вас видеть, но при других обстоятельствах это звучало бы уместнее.
Никто из собеседниц ничего не успели ответить.
- Грей, Стивенс! – Миранда Бейли появилась на горизонте, как всегда, неожиданно. – У вас нет работы?
- Есть, - ответила за обеих Иззи. – Доктор Монтгомери, было приятно вас снова видеть.
- Грей, ты сегодня в неотложке, Стивенс, вы в компании доктора Слоана.
Девушки ушли.
- Эддисон, я не хочу тебя грузить ненужными заботами…
- Миранда, если нужна моя консультация, я готова помочь. Я не буду целый день напролет сидеть у постели Дерека и ждать неизвестно чего. Ему от этого легче не будет.
- Хорошо, тогда жду тебя в четвертой смотровой твоего бывшего отделения. У нас пациентка с подозрением на генетическую патологию плода.
- Какой срок?
- Шесть месяцев.
Эдди кивнула. Миранда исчезла за поворотом коридора, а Эддисон вошла в палату.
- Привет, - прошептала она, склонившись на Дереком. – Вот новый день, я все еще здесь. Дерек, я не хочу принимать решения об отключении тебя от аппарата искусственного дыхания. Я не представляю, как это сделать. Я не хочу принимать таких решений, слышишь, не хочу! Ты мне нужен живым, Дерек, живым. Пусть ты будешь не со мной, но я буду знать, что ты жив. Я приехала в Сиэттл не для того, чтобы принимать подобные решения. – Эддисон легко коснулась губами лба бывшего мужа и вышла из палаты, полная решимости занять себя работой.
В эту минуту она была злая, что Дерек не снял с нее этой ответственности. Почему он не отдал это Мередит с должностью своей возлюбленной? Это же бесплатное приложение! Почему Эддисон, которая уже не была его женой, которую он просил уйти из его жизни, должна принимать такое страшное решение? Сердце болезненно сжалось, страх охватил всю ее, но Эддисон смогла взять под контроль все свои чувства.
- Монтгомери, ты сильная. Ты смогла пережить многое, переживешь и это. И с Дереком будет все хорошо, - прошептала Эдди самой себе, после чего пошла на договоренную консультацию с Мирандой.

Четвертая часть

====

Эддисон смотрела на монитор. Только гинеколог мог разглядеть в непонятной картинке маленького человечка. И Эдди видела это. Видимых причин для беспокойства пока не было. Поэтому Эдди решила начать с самого простого – анализов. А уже от них будет плясать:
- Миа, никаких видимых патологий УЗИ не показало, но не будем забывать, что ваша малышка упорно не хочет к нам разными боками поворачиваться, - улыбнулась Эдди своей профессиональной улыбкой, которую получали только пациенты. От этой улыбки веяло спокойствием, уверенностью и любезностью. – Для начала мы сделаем все необходимые анализы, а потом обследуем вас.
- Доктор, - подала голос мать Мии, - но ведь было подозрение, это серьезно?
Эдди отложила датчик и выключила монитор. После чего салфеткой вытерла живот пациентки. Что сказать на такое? В таких случаях не врут. А правда может расстроить.
- Миссис Вейн, Миа, подозрения не возникают на ровном месте. Что-то дало им толчок. Но патологии бывают разные и не такие уж страшные. Они поправимы. Пока мы не будем говорить о генетических нарушениях, да и вообще пока не будем о них говорить, - Эдди на минуту задумалась. – Скажите, у вас в семье были какие-нибудь наследственные заболевания?
Обе женщины переглянулись, потом миссис Вейн произнесла:
- Насколько я знаю, нет.
- А у отца ребенка, Миа?
Девушка откровенно смутилась. Она покраснела до корней волос. Эдди поняла, что было что-то неприятное в ее вопросе.
- Мы с ним не общаемся, - сказала Миа. – После того, как я сказала ему о ребенке, он исчез. И о его семье я ничего не знаю.
- Он приезжий, - уточнила мать.
Эддисон вздохнула. Каждый раз, когда она касалась таких моментов, ей до сих пор был неудобно. Такое ощущение, что она заглядывала в глубоко личные переживания. Но история была банальна до зубовного скрежета. Первая студенческая любовь, ее результат и побег слабого мужчины.
- Что ж… будем исходить из того, что есть, - решила Монтгомери, вставая с места. – Сейчас придет медсестра, чтобы взять кровь на анализы. До встречи, - на прощание Эдди снова подарила теплую улыбку немного перепуганной Мие. В целом, девушка держалась хорошо, не впадая в истерику. Похвально.
Эддисон шла по коридору, когда впереди мелькнула спина доктора Вальтена:
- Джейк!
- Эддисон, - мужчина обернулся к женщине. – Рад тебя видеть, но жаль, что при таких обстоятельствах. Прости, я вчера был на выходном.
- Расскажи мне о состоянии Дерека, - попросила Эддисон, идя в ногу с Вальтеном.
- Эдди, я не бог. А Дерек в тяжелом состоянии.
- Что ты хочешь этим сказать? – Эдди замерла посреди коридора, всматриваясь в глаза лечащего врача бывшего мужа и его заместителя в отделении.
- У него травма головы. Кома – ее следствие. Если честно, будь это кто другой, я бы уже сказал, что ничем не могу помочь.
Вальтен пошел дальше, практически не замедляя шаг. Монтгомери догнала его:
- Джейк, я хочу посмотреть карту Дерека.
- Ты гинеколог.
- Неонотальный хирург.
- Не суть важно, - отмахнулся Джейк.
- Важно, - Эдди удержала его за руку. – И не стоит свысока относиться к моей специальности, я лучшая в своей области.
- Да, и я не понимаю, зачем ты лезешь не в свою область, - Вальтен забрал свою руку у Эдди, в его глазах был холод. Он недолюбливал Шепперда за то, что тот был намного талантливее его самого. Шепперд не раз и не два ставил под сомнение его умение диагностировать болезнь. Теперь еще и его бывшая жена совалась не в свое дело. Это Вальтен ненавидел еще больше. Мало того, что эта стерва сделала больницу центром своей семейной жизни, так теперь еще…
- Джейк, я как раз тебя искал, - послышался за спиной голос Слоана. Эддисон он заметил на мгновение позже: - Эдди, доброе утро, - получив приветственный кивок в ответ, Марк посмотрел на Вальтена: - Джейк, мне нужно…
- Только не говори, что и тебе нужна история болезни Дерека.
- Вообще-то, да.
- Тебе-то это зачем? – громко спросил Вальтен, чувствуя, что это парочка, о которой по Сиэттл Грейс летало невероятное количество сплетен, его уже достала.
- Затем, что я хочу это видеть, - отрезал Марк. – К тому же я начинал, как нейрохирург. И да, я менее талантлив, чем Дерек, потому и ушел в пластическую хирургию.
Эдди внимательно наблюдала за Марком, в эту минуту осознавая, на что она позарилась в свое время. Марк был сексуален, он умел отстаивать свою точку зрения. Если бы к ней пришли с предложением повернуть время вспять, она не была уверена, что не наступит на те самые грабли. Пусть она всей душой и телом любила Дерека, но и Марк ее привлекал. И сейчас она всеми фибрами ощущала его сексуальную энергию. От чего ей захотелось уйти отсюда. Но не могла же она бросить начатое посреди дороги, да и все-таки она хотела глянуть карту Дерека.
Вальтен, видимо, понял, что споры тут бесполезны. Он понуро побрел к посту медсестры, собираясь отдать карту Слоану. Спорить смысла не имело, вряд ли бы Марк нашел способ привести Шепперда в чувство.
Порывшись в папках, Джейк достал нужную и протянул не кому-то конкретно, а так, в пустоту. Две руки одновременно потянулись к папке, но Эддисон быстро отдернула свою, уступая Марку право взять.
- Не знаю, что ты там хочешь найти. Мы с тобой об этом говорили, - Джейк развернулся и пошел в нужную ему сторону.
Марк открыл папку и какое-то время изучал ее содержимое. Эдди больше не могла ждать:
- Марк, скажи мне хоть что-нибудь. Ричард не объяснил мне толком ничего.
- У Дерека не было видимых повреждений головы. Поэтому, по сути, его лечащим врачом является Веббер. Но, похоже, что где-то зажат какой-то сосуд…
- Подожди, вы меня все запутали, - да, нейрохирургия была не для нее. Эдди никак не могла сложить разные фразы мужчин. – Джейк сказал, что у Дерека травма головы.
- Правильно. И кома ее следствие. Просто Джейк не знает, где и что именно травмировано. Но по данным этой томограммы, - Марк протянул Эддисон снимок, - все выглядит, как будто где-то есть сгусток крови, который пережимает сосуды, кровь не поступает в мозг нормально, из-за нехватки нужных веществ, организм отрубил все системы, чтобы хоть как-то дать выжить мозгу. Все остальные повреждения не имеют такого значения для тела.
- Если сделать операцию… - Эдди смотрела на снимок в руках. Фотография младенца в утробе матери имела для нее больше смысла.
- Она может помочь. А может и убить, - Марк прямо смотрел на Монтгомери. Он видел, как ее пальцы подрагивали, видел, что несмотря на все усилия скрыть следы страха, это не совсем удалось. Под глазами залегли небольшие тени, почти незаметные. Никому, кроме Марка. Ведь он знал каждую черточку лица женщины перед собой. И любил ее.
- Вальтен не хочет этого.
- Он боится.
- Значит, нужно найти того, кто не боится.
- Эдди, ты вряд ли найдешь такого. Этот хирург должен быть совсем безбашенным.
Эдди вздохнула, возвращая снимок в историю болезни. Надо подумать. И решить.
- Сколько у нас времени? На решения?
- Честно? – Марк нахмурился. – Не так уж много. Эдди, когда сгусток крови станет больше, он окончательно перекроет доступ крови в мозг, что вызовет его смерть. Потом нечего будет спасать. А на снимке не видно его. И рассмотреть размеры мы не можем. Да мы даже не знаем его точное месторасположение. Так что… немного. Если собираешься принимать какое-то решение, делай это быстрее. У тебя есть максимум неделя.
Марк сунул карту на место и собрался уходить, но Эдди его окликнула:
- Марк, сегодня у тебя на побегушках Стивенс?
- Не стоит так грубо. Она умело выполняет кое-какую работу, - на губах Марка мелькнула насмешливая улыбка. Эдди подняла бровь. – Ты что-то хотела?
- Да. Отдай мне ее на сегодня.
- Что мне будет за это?
Марк приблизился на довольно опасное расстояние, Эдди сделала шаг назад. На всякий случай.
- Марк…
Слоана позабавило напряжение женщины, он кожей чувствовал исходящее от нее физическое сомнение.
- Расслабься, Эдди. И можешь забрать Стивенс себе на сегодня. У меня тихий день.
- Спасибо.
Эддисон развернулась и ушла. Марк не мог отвести взгляд от женщины. Ее походка, виляние бедер, стройные ноги… все это дразнило воображение Слоана. Он с трудом себя заставил отвернуться. Черт, он бы многое отдал, чтобы вернуть эту женщину себе.

====

- Что я должна к ней испытывать? – задала вопрос всем сразу Мередит. Группа интернов сидела за столиком, поедая свой обед.
- Ненависть, - предложила Кристина.
- Жалость, - предположила Иззи.
- Превосходство, - не удержался Джордж.
- Зависть, - последним, высказавшим свою мысль, был Алекс. Все недоуменно уставились на него. Тот пожал плечами, отправляя ложку салата в рот. – А что? Она прекрасно выглядит, полна достоинства, и, несмотря на то, что ты оказалась счастливой соперницей, последней перед своей смертью Дерек хотел видеть ее. А как еще объяснить тот факт, что она здесь?
- Знаешь, Карев, если бы не знала наверняка, что ты не заинтересуешь Монтгомери, - сказала Иззи, презрительно прищурившись, - то решила бы, что ты с ней спишь. Потому и поешь ей дифирамбы.
- По большому счету, Иззи, ты сама ею восторгалась. Или я не прав?
Дуэль взглядов прервала Мередит:
- Я ревную. Это нормально, что я ревную своего мужчину к его бывшей?
- А насколько нормально, что ты ревнуешь мужчину в коме к его бывшей? – ответила вопросом на вопрос Кристина.
Мередит вдруг отчетливо ощутила, что произошло. Она не забывала эти дни, но появление Эддисон вдруг вернуло ее из состояния ступора в состояние реальности. Не самой лучшей. И в этой реальности проснулись все самые негативные чувства, о которых она только могла подумать. Глупо, конечно. Все это глупо. Снова в душу прокралась тоска. Она думала о Дереке. Но никак не могла не думать об Эддисон.
Разговоры друзей слышались откуда-то издалека. Мер задумалась. Она впервые решила задать себе вопрос: верит ли она в спасение Дерека? Да, верит. И пусть все медицинские факты говорили против, она все равно верила. Мередит всегда верила в лучшее, хотя не считала себя оптимисткой. Она верила, что мать поправится однажды, правда, потом поняла, что этого не случится. Верила теперь в исцеление Дерека. И пусть ей ничего толком не рассказывали, считая, что это не касается ее, она все равно верила.
- Легка на помине, - послышался сердитый голос Кристины.
Мередит обернулась. К ним шла Монтгомери. В отличие от утренней встречи, на ней был белый халат. Интерны переглянулись.
- Доктора, - произнесла Эдди. Те нерешительно кивнули, косясь в сторону Грей, ожидая реакции той. Но Эдди не собиралась ждать ничьей реакции, она пришла сюда с конкретным предложением и не собиралась расшаркиваться с молодежью. – Доктор Стивенс, у меня к вам деловое предложение.
Иззи встала с места.
- Вас еще интересует моя специальность?
- Д-да… но у нас никого после вашего отъезда не было, - ответила, запинаясь Иззи.
- Могу вам предложить сегодня заняться одним случаем. С доктором Слоаном я все утрясла.
Эдди видела, как у Стивенс засветились глаза, и снова поздравила себя с тем, что не промахнулась в свое время. У этой девушки в самом деле были способности к специальности. Наверное, стоило все-таки уделить ей больше внимания. Но сейчас, как и пару лет назад, Иззи раздирали сомнения: идти ли следом за Монтгомери или остаться рядом с подругой. И Эддисон это видела.
- Доктор Стивенс, когда решите, хуже я или лучше дьволицы, вернувшейся в идеальную жизнь докторов Грей и Шепперд, найдите меня. Но учтите, времени у вас максимум час. Если опоздаете, можете не напрягаться и возвращаться к подношению чашек кофе доктору Слоану, - с этими словами Эддисон удалилась.
- Теперь вы понимаете, почему Мередит должна испытывать зависть? – спросил Алекс. – Она никогда не сможет заставить Эддисон почувствовать себя замухрышкой. А Эддисон может.
Алекс встал со своего места. Кристина и Джордж, молча, проводили взглядом Карева.
- Мер, не слушай этого идиота, у него явно неприятности с самым дорогим инструментом, - констатировала Кристина. – Иззи, хочешь знать мое мнение? Иди. Это шанс учиться у лучших.
Иззи смотрела на остальных. Ее обуревали разные чувства. Она давно уже не испытывала отрицательных эмоций к доктору Монтгомери. Мало того, она не хотела в этом признаваться, но ей нравилась эта женщина. Да, кое в чем Иззи в корне была не согласна с ней. Но Монтгомери была блестящим хирургом и внимательным врачом. То, чему всегда хотела научиться Иззи. А еще научиться переносить все беды с вот такой, высоко поднятой, головой.
Мередит встала из-за стола:
- Иззи, иди. Она может тебя многому научить.
Иззи улыбнулась. Она не заметила мольбы во взгляде подруги, просившей: «Не уходи, не уходи». Мер казалось, что это, своего рода, предательство. Она бы никогда не пошла на это. Грей кривила душой, отпуская Иззи, хотела казаться великодушной, надеялась, что та откажется и останется рядом с подругой. Но Стивенс поспешила на поиски Монтгомери.
Мер вздохнула, чувствуя себя брошенной.
- Мне тоже нужно идти, - бросила она оставшимся. Ей никуда не нужно было спешить, обеденный перерыв не закончился. Но сейчас работа была лучшим спасением. И Мередит предпочла окунуться в работу неотложки в надежде забыть обо всех бедах.

====

Дерек сидел на крыльце своего трейлера. Как и почему он здесь оказался, он не знал. Солнце ласково поглаживало кожу. На улице была осень, но Дереку было совершенно не холодно, что удивляло. Видимо, в том состоянии, в котором он находился, он не ощущал никаких внешних проявлений. Денни не было рядом, но Дереку это было не нужно. Сейчас хотелось подумать, осознать происходящее.
Он все никак не мог понять, что испытывает при мысли о том, что находится на границе жизни и смерти. Для него ничего не изменилось за исключением нескольких мелочей. Но возникли вопросы, которые требовали ответов.
Сердце Дерека разбилось, когда он увидел любимую женщину со своим лучшим другом в постели. Он не понимал, что и когда пропустил. Нет, потом он понял, но тогда… тогда душа разбилась на мелкие осколки и именитый нейрохирург не верил, что сможет собрать ее снова. А смог. И в этом была немалая заслуга Мередит. Она привнесла в его жизнь новые ощущения, начиная с первой ночи, когда они не знали ни имен, ни то, что будут работать в одной больнице. Дерек влюбился. Но Шепперд никогда себя не обманывал. Человек способен легко и быстро влюбляться, а перерастет ли это во что-то большее? Дерек не задавался вопросом. Мередит, со своим странным, забавным характером легко вытеснила из головы и сердца доктора рыжеволосую женщину. И Дерек радовался этому. Он забыл почти все, что с ним случилось. Пока Эддисон не появилась в холле Сиэттл Грейс.
Тогда снова вернулись тяжелые времена принятия решения. Эддисон всегда умела выставлять условия, она все раскладывала по полочкам, делая все простым для понимания. Для своего понимания. Она оставалась его законной женой и имела право требовать, чтобы Дерек сделал выбор: оставаться с Мередит или с ней.
Такие решения никогда не были легкими. Но Дереку пришлось взвешивать все осторожно. И стоило задуматься, почему за несколько месяцев, прошедших с измены жены, он так и не подал на развод. Понятно, что дележ имущества был не простым. У них был общий счет, общий дом. Когда они поженились, Эддисон отказалась от своих семейных доходов, также поступил и Дерек. Они начали зарабатывать практически с нуля. И им это удалось. Делить было что. Но Дерек не думал о дележе, он только сейчас понял, что не спешил разводиться не из-за бумажной волокиты. Да, Мер смогла заставить забыть об Эддисон, хотя бы на время, но… не насовсем. И Дереку не хотелось одним махом обрубать все. Он решил, что подумает об этом позже.
Дерек не пришел в восторг при виде Эддисон. Мало того, сначала ее приезд вызвал в нем всю ту злость, весь тот гнев, который он испытал тогда. Его раздражало все: голос, аромат духов, взгляд, прикосновения. Но постепенно он пришел в себя. И, когда Эдди предъявила условия, Дерек задумался об этом. Он так и не понял, что заставило его выбрать Эддисон. Просто он пришел к ней.
Но оказалось, не так-то просто выбросить из памяти картину любимой жены в объятиях лучшего друга. Стоило Эдди подойди ближе, стать рядом, наклониться к нему, улыбнуться – Дерек сразу же ощущал напряжение внизу живота. Оттуда поднималось желание, которое было трудно контролировать. Но как только он уже направлялся к супруге, чтобы утолить это желание, как сразу же перед глазами возникала другая картина.
Дерек был не честен с Эддисон. Он вернулся к ней, но никак не мог оборвать мысленную связь с Мередит. Он не прилагал ни малейшего усилия, чтобы помочь жене восстановить брак. Он считал ее виновной во всем, но позабыл, что в браке участвуют двое, и в его распаде тоже.
Дерек провел ладонью по ступеньке, на которой сидел.
Сиэттл заливало дождем, Дерек не пришел на договоренный ужин с Эддисон. Она сидела на ступеньках трейлера, который ненавидела, и плакала. Слезы смешались с дождевой водой, волосы растрепались. Дерек остановился перед ней. Господи, эта женщина даже в слезах оставалась для него желанной и красивой. И на Дерека накатила волна вины за то, что он вел себя, как скотина. Одному Богу и самой Эдди было известно, чего ей стоило попросить прощения у него. Она была гордой, очень гордой. И даже, когда была виновата, не всегда сразу извинялась. Тем более, что Дерек был виноват не меньше ее самой. Он так загруз в пациентах, в работе, что не было ни сил, ни времени на жену. Он приходил домой и заваливался спать, а утром снова спешил на работу. Они перестали встречаться с друзьями, ходить в рестораны, гулять. Дерек забыл, что в жизни было еще что-то, кроме карьерной гонки и прочего. В его жизни еще была красавица-жена, которой нужно было внимание и любовь. А он перестал это проявлять, он не думал, что, если об этом не говорить хотя бы иногда, об этом забываешь. Эддисон могла об этом забыть. А любая женщина, как цветок, которому нужны вода и удобрения. И в этом случае ими были внимание и любовь. Дерек забыл подкармливать свой цветок, хотя брал у него немало. Он тоже был виноват, по сути, он сам толкнул Эддисон в объятия Марка. И в Нью-Йорке он злился не только на нее, но и на себя. Просто смелости признать это не было.
Сидящая Эддисон под дождем напомнила ему ту Эддисон, которая молила его на пороге особняка простить ее. Она говорила, что они это переживут. Может, она была права. Может, они могли это пережить, если бы он приложил чуть больше усилий. Ведь на самом деле он так и не выполнил свою часть договора. Да еще и унизил ее изменой с Мередит. Да, он поступил почти так же, как она. Хотя о ее измене никто на работе не знал. Эддисон сумела это скрыть.
Дерек никому не сказал, как был зол, что Эддисон уехала из Сиэттла без единого слова. Он знал, что она собиралась навестить Наоми и Сэма в ЛА, но не думал, что она решит туда переехать. Она даже не попрощалась с ним. Шепперд понятия не имел, что его так бесило. Ведь еще несколько месяцев назад он чуть ли не на всю больницу орал, чтобы она ушла из его жизни. Кстати, еще один звонок, на который стоило сразу обратить внимание. С чего бы ему так злиться на то, что Эддисон после его отъезда попробовала состроить отношения с Марком. Дерек ведь тоже завел роман с Мер. Они были квиты. Почему же его это так разозлило?
И вот Эддисон уехала, а он стал еще более зол на нее. За побег. За то, что она с ним не говорила. Она ни разу не позвонила, не рассказала, как устроилась на новом месте, не оставила никаких контактов. Видимо, только ему, раз ее так быстро отыскали. И, тем не менее, Дерек бездумно вписал Эдди в свою анкету страховки, дав ей право распоряжаться своим телом в случае его смерти.
- Почему же так все сложно? – спросил Дерек самого себя.
- Разве только сейчас? – полюбопытствовал Денни.
- Черт, откуда ты взялся? – шарахнулся от неожиданности Дерек.
Денни засмеялся, не вдаваясь в подробности.
- Что ты от меня хочешь?
Денни пожал плечами:
- Я – ничего. Этого хочешь ты сам.
- Чего? – Дерек злился. Он хотел жить дальше, но его состояние в данный момент требовало хоть какого-то исхода. Пусть это будет даже смерть.
- А вот это нужно тебе самому решить. Дерек, в твоей жизни есть две женщины. Они абсолютно разные, как внешне, так и по характеру. Знаешь, твоя жена как-то сказала меткую фразу: «У нас нет неограниченных возможностей иметь то, что мы хотим. И очень обидно терять шанс все изменить.»
- Это еще к чему?
- Это к тому, что ты так до конца не решил, кто из двух женщин дорог тебе больше. Дерек, нельзя жить с таким в душе. Нужно точно знать, кто должен быть рядом с тобой. Иначе душа не выдержит такого.
Дерек пожал плечами:
- Раньше мне это не мешало.
- А теперь пришло время решать.
- Если я приму решение, я буду жить?
- Нет. Не знаю. Это зависит не от меня.
Дерек посмотрел на небо. Он ненавидел сложности. Их все ненавидят. Он мечтал о простой жизни.
- Я не пойду больше в больницу. Я там ничего не решу.
Денни улыбнулся:
- Правильно. Ты можешь уйти туда, где можно будет подумать. И выбрать, кого ты на самом деле любишь.
Порыв холодного ветра поднял с пожухлой травы пожелтевшие листья. Часть из них взмыла в небо, часть легла на пустое крыльцо. Холодные капли застучали по крыше трейлера.

запись создана: 02.11.2009 в 17:27

@темы: Анатомия Грей, Частная практика, Фанфики

---

Погода клонит в сон. Может, срабатывает не очень хорошее самочувствие. В теплом халате жарко, без него холодно, задрало.
Сыро, холодно при виде улицы становится. А к вечеру обещают снегопад с ураганным ветром. Если, конечно, не врут, наш метеоцентр это дело любит. Интересно, Украина прогневила Небесную канцелярию?

---

Уговоры мамы не гнать прочь папу возымели действие. Он приехал, его никто не выгонял, развлекали беседой, после чего я ушла готовить есть. Но это не могло закончиться хорошо. Как всегда ссора перед отъездом, слова: Я больше к вам не приеду. Надоело!
А теперь сижу с градусником. Наверное, температуры нет, просто бегала и стало жарко. Просто от резких движений кружиться голова, небольшой кашель и в груди тесно. Но это может быть и мой хроничсекий бронхит.
36, 7 - это температура? Или паранойя?

---

Снег-то, может, и пошел. И сейчас идет. Но картина стремная. Все это превратилось в кашу. А чего, интересно, я ждала при нулевой температуре?
Зато стало понятно, чего вчера весь вечер голова раскалывалась.

---

У нас пошел снег.

---

О шабашах...

Это больше для себя любимой, но кому пригодится, буду рада.
Наши предшественницы отмечали колдовские праздники особыми ритуалами. Сутью этих ритуалов было вращение Годового Колеса (на мой взгляд отсюда и пошло слово 'колдовство' - коло действовало). Наступление разных времен года (по друидическому календарю) отмечалось собранием ведьм. Они веселились, прославляли Богов и танцевали в честь Природы.
Так же существуют и лунные шабаши, так называемые эсбаты. Это полнолуние и новолуние. Ритуалы на эсбат славят луноликую Богиню, в честь нашей матери поются песни, творятся полуночные ритуалы.

Самхейн (31 октября)
Это первый день колдовского года. На него ведьмы прощаются с Богом. Но это временное прощание. В это время Бог готовиться к рождению Богиней на Йоль. Этот праздник ещё известен как Хэллоуин, День всех святых, ноябрьские святки, Праздник смерти, День Яблок.

Йоль (21 декабря)
Время великой Тьмы и самого короткого дня в году. Древние люди отмечали это священное событие и молили силы природы увеличить день и укоротить ночь. Ведьмы празднуют Йоль перед закатом, а затем наблюдают восход солнца как достойный результат их усилий.

Имболк (2 февраля)
Отмечает первое появление Богини после рождения Бога. Удлиняющийся день пробуждает её. Бог молод. Это праздник света и плодородия, отмечаемый в свете костров и факелов. Огонь здесь - наше собственное просвещение и вдохновение.
Известен как Праздник Факелов, Оймеик, Кандлемас, Лупрекалия, Праздник Пана, Фестиваль Подснежников. Имболк отмечает конец правления Короля Зимы. В этот день некоторые ведьмы одевают на голову корону из свечей, но большинство просто держат тонкие свечи в руках, во время своих молитв. Это лучшее время для ритуалов посвящения в ковен, или сомопосвящения.

Остара (21 марта)
Весенне равноденствие, так же известное как Весна, День Эостры. Это первый день истинной весны. Богиня покрывает землю своим плодородием. Бог наливается силой и мужает. Он шагает по зеленеющим полям и дает изобилие природе. Бог и Богиня побуждают к размножению дикие существа Земли. Это время начинаний, действий, придумывания заклинаний.

Балтейн (30 апреля)
Праздник Костров. Отмечает восхождение Бога в зрелость. Бог и Богиня полны любви, они возлежат на зеленых полях и прекрасных садах. В это время принято цветами и ветвями деревьев украшать свой дом, алтари, и самих себя.

Лита (21 июня)
Середина лета, летнее солнцестояние. Сила природы достигает наивысшей точки. В этот день в прошлом прыгали через костры для очищения, здоровья, и любви. Огонь представляет солнце, прославляемое в этот день.

Лагнасад (1 августа)
Время первого урожая. Бог теряет свою силу. Богиня смотрит печально и радостно, представляя себе, как Бог умрет, а потом оживет и сядет против неё, как её дитя.
Лето проходит. Но ведьмы помнят его любовь и щедрость, по той причине, что вкушаю пищу лета. Каждая трапезп - акт единения с природой, и мы должны помнить, что ничего не вечно во Вселенной.

Мабон (21 сентября)
Осеннее равноденствие, завершение сбора урожая, начавшегося на Лагнасад. Ещё один день и ночь стали равны, что показывает, что Бог готов отправиться в великое путешествие в неведомое, к своему рождению Богиней. Природа увядает, готовиться к зиме, времени отдыха.

@темы: Магия, природа

---

Забег по третьему сезона АГ

Эддисон: Мы это переживем. Дерек, мы это переживем. Мы... мы Эддисон и Дерек.
Дерек: Я не могу на тебя смотреть. Я смотрю и чувствую злость. Это просто... Мы больше не Дерек и Эддисон.

Так Эдди лечит душу

Эддисон: Я решила, что растолстею. Временное решение, пока не придумаю другой план. Я съем все эти пончики и лчень сильно растолстею. Беспободно. Растолстею.


Эддисон: Мне слкдовало отпустить Дерека. Следовало отойти, быть лучше. Много чего... следовало сделать.
Мер: Мне тоже. Много чего.
Эддисон: Я не ненавижу тебя.
Мер: Почему мы никогда не разговаривали раньше?
Эддисон: Единственная причина, почему мы разговарием сейчас та, что я знаю, когда пройдет действия наркоза ты ни слова не вспомнишь.


Келли: Ты в порядке?
Эддисон: Да в порядке. Я в порядке. Все хорошо.
Келли: Не заставляй меня перелазить через кабинку. Я это сделаю, но буду очень злая, я же не знаю, что значит твое "хорошо".
Келли: Ты не в порядке.
Эддисон: Не знаю, почему. Нет причин так все принимать близко к сердцу. Я привыкла к такому, правда, но...
Келли: Привыкла к чему?
Эддисон: Эта женщина, вчера она была здорова, но сегодня ее ребенок мертв.


Этот момент я очень люблю, не знаю, почему, но люблю.


Джанелль (пациентка): Докторая... сексуальные. Они в самом деле сексуальные. Правда? Это ведь не из-за того, что в моей голове торчит кусок стекла?
Эдди: Нет. Они и в правду такие.


Иззи: Доктор Монтгомери, секс - это еще один способ отрицания?
Эддисон: Что вы знаете?
Джордж: Что... у вас есть пациент, которого вы хотите нам показать.
Эддисон: Правильно. Правильно. Пойдемте?


Эддисон: Я покрасилась в блондинку. На следующий день после отъезда Дерека. Перемена - это хорошо. Ваш брак пришел к концу. Вы начинаете новую жизнь. Вот и я так поступила.
Доктор Веббер: Да.


Алекс: Я бы заметил.
Эддисон: Что?
Алекс: Я бы заметил, если бы вы исчезли.


Марк: Я ошибся. Облажался. Но ты... не была игрой.
Эддисон: 60 дней. Проживи 60 дней без секса, без женщин, тогда, может быть, я тебе поверю.
Марк: У меня будет секс только с тобой?
Эддисон: Нет, секса не будет вообще. Повзрослей, Марк, найди занятие, чтобы отвлечься.
Марк: Если я выдержу, ты дашь нам шанс? Мы будем парой? Никаких пряток, тайных звонков?
Эддисон: Если ты выдержешь - да.
Марк: Договорились. О, Эддисон, если у меня не будет секса, то его не будет и у тебя.
Эддисон: С кем я могла бы им заниматься?


Эддисон: Я думала мы договорились?
Марк: Договорились, что я ни с кем не сплою два месяца, но ничего не говорилось о том, что я не могу смотреть. Думаешь, я не сдержусь?
Эддисон: Не думаю.
Марк: Ты того стоишь.
Эддисон: Еще бы.




Доктор Веббер: Когда ты женат, тебе нравится думать, что ты еще в игре.
Эддисон: Попрактикуйтесь на мне.
Доктор Веббер: Прости?
Эддисон: ... Вам нужно вернуться в практику.
Доктор Веббер: Эддисон, я даже не знаю, с чего начать.
Эддисон: Пригласите меня на танец.
Доктор Веббер: Но... тут нет танцплощадки.
Эддисон: Ну... все равно пригласите меня.


Эддисон: У меня был прекрасный мужчина. Я не родила ребенка вовремя потому, что увлеклась карьерой. А потом был другой мужчина. И его ребенка я не рожила потому, что он не тот мужчина. А теперь у меня нет ни прекрасного мужчины, никакого мужчины, я, наконец, готова стать мамой, но не могу. Это так... это моя жизнь. То, во что превратилась моя жизнь.


Эддисон: Посмотри на меня. Посмотри на меня. Ты жалок. Как по мне, ты жалок. Я в какой-то степени... ненавижу тебя. Но, Алекс, у нас нет безграничных возможностей иметь все, что мы хотим. И теперь я знаю - нет ничего хуже, чем пропустить возможность изменить свою жизнь.

@темы: Картинки, Анатомия Грей

---

Есть такие фильмы, просмотр которых радует и поднимает настроение. В моем списке есть и старые добрые советские комедии и американские мелодрамы (у них я очень люблю рождественские фильмы) И не так давно стало одним фильмом дольше. "Артистка" - шикарный фильм Станислава Говорухина, блистающий звездами российского кинематографа. Его можно растянуть на цитаты, можно смотреть в паршивом настроении, которое быстро улучшится. Проверено. Вчера я не стала переключать каналы, оставив "Артистку". И не пожалела. Я смотрела ее второй раз. В первый спешила на свидание и видела только половину. Правда, потом дома появился диск, но вот руки никак не доходили.

Жила-была одна артистка, способная, но не очень везучая. Не складывалась как-то ее судьба ни в театре, ни в кино, ни в личной жизни. Переживала, конечно. А в соседней квартире жила ее любимая подруга с мужем. Ну и как это часто бывает в жизни — не было не гроша, да вдруг алтын. Пришел как-то в гости к семейной паре одноклассник мужа. Известный ученый, доктор наук, профессор. И возникло у него к нашей героине нежное чувство. А вскоре и роль, о которой мечтала наша героиня, появилась. А тут и сказке конец...
Жанр фильма можно определить как комедия. Несмотря на то, что жизнь главной героини не складывается, на протяжении всего фильма сохраняется непосредственная веселая атмосфера. Каждый эпизод картины наполнен забавными шутками и фразами, которые могут претендовать на роль крылатых. Сюжетная линия очень проста и предсказуема, поэтому главный упор делался на игру актеров. Для этого режиссер пригласил на съемки целую плеяду звезд современного кино.
Фильм снят по пьесе Валерия Мухарьямова. В нем нет острых сцен и спецэффектов, которые часто используются в современном кино. Но хорошо проработанные образы героев и интересные диалоги делают его интересным и не дают скучать.
Актерский состав подобрался бесподобный. Евгения Добровольская, которая уже давно не первой молодости, запомнившаяся мне в первую роль по очереди Маргариты Наваррской. Кстати, в этом сериале можно также лицезреть и Дмитрия Певцова (в "Артистке" он сыграл роль Аркаши, мужа подруги главной героини) и Михаила Ефремова (соратник Ани по сцене), который во времена своего царствования в образе Карла Девятого был мужем Добровольской. Сейчас Евгения прекрасна в тех ролях, которые есть: немолодых, не устроенных в жизни дам, которые выглядят не как модели, но обязательно находят счастье. Кроме Добровольской в фильме сыграли Александр Абдулов, Мария Аронова, Федор Бондарчук, Ирина Скобцева (кто поздзабыл, это мама Феди и невероятно красивая Элен Безухова в "Войне и мир").
Главная героиня Аня, актриса театра, мечтающая о большой роли хоть где-нибудь. Но в театре есть молодые старлетки и любовницы режиссера. В кино... в кино тоже свои заморочки. Аня живет в коммуналке с электриком Босякиным и престарелой дамочкой. Босяки втайне верит, что однажды сможет завоевать сердце артистки. Лучшая подруга Ани, Муся, по совместительству соседка по площадке и хозяйка салона красоты для собак. Чудную компашку дополняет Мусин муж, Аркаша, который бегает по бабам, но нежно любит свою жену. И всегда к ней возвращается.
Сюжет фильма не описать. Не передать словами то настроение, которое возникает при просмотре. Часть фраз можно растащить на цитаты и балдеть. Чего стоят разговоры Муси с мужем.

Аркаша: Мне нужно в милицию, а я как раз пригласил к нам Вику.
Муся: Вику? А мне представится твоей престарелой домработницей?

Муся разговаривает по телефону с очередной любовницей мужа: К сожалению, Аркадий Михайлович не смог встретиться с вами только по причине своего состояния здоровья. Но как только он придет, я ему передам, что вы звонили. (И уже Ане) Представляешь, трубку бросила.

Муся: Ты куда собрался?
Аркаша: На ипподром.
Муся: Вот и иди на свой ипподром. А то твоя лошадь уже два раза звонила.

Муся вслед убегающему Аркаше: Контрацептивы не забудь.
Аркаша: Они всегда при мне.

Историю о том, как Аркаша со своим одноклассником пил портвейн в школьном туалете, тоже не перессказать. Лучше посмотреть.

@темы: Кино и немцы

---

Всегда мечтала выпереть маму из дому в профик, чтобы каждый рабочий день она к нам захаживала. И расслабиться не дают.
А вообще, лимоны в дефиците. После того, как опустели аптеки, в них нет ничего противовирусного, настал черед лимонов. Мне повезло, во втором по счету супермаркете я их купила. По относительно недорогой стоимости, турецкие, тонкокорые. И мама купила еще один килограмм. Поэтому теперь у меня стоит четыре баночки перекрученного на мясорубке лимона, смешанного с медом и сахаром. Две того, две того. Хоть чесноком не кормят...

---

Решила и себе попробовать

внешность в фэнтези

Ваше имя ты http://www.scorp12on.narod.ru/images-2/fantasy_girls_904.jpg

все гадания на aeterna.ru

внешность в фэнтези

Ваше имя ты http://www.scorp12on.narod.ru/images/fantasy_girls_58-01.jpg

все гадания на aeterna.ru

внешность в фэнтези

Ваше имя ты http://www.scorp12on.narod.ru/images/fantasy_girls_5.jpg

все гадания на aeterna.ru

@темы: Тесты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вот и я приобщусь к Искателю. Моя лень меня пересилила, качать я не собиралась. Но вот наш ведущий канал, подсадивший меня на Мерлина, решил мне еще и этот сериал подкинуть.

---

Не мое, нагло потырила. Но просто тут так хорошо показаны мои любимые моменты и сопровождается все меткими цитатами.
Итак, начнем:

Первое появление доктора Монтгомери-Шепперд.

Эддисон: Привет, я - Эддисон Шепперд.
Мередит: Шепперд?
Эддисон: А вы, должно быть, та, с которой мой муж крутит роман.

Самокритичности нет предела

Эддисон пациентке: Мисс Филипс, мне не хватает терпения и такта доктора Грей, позвольте мне сказать прямо - мой муж мне не изменял, это я ему изменила. Так, что доктор Грей тут не виновата. Думаю, что вы должны извиниться перед ней.

Чувство юмора у девушки всегда было отменное.

Дерек: Сказала дьяволица.
Эддисон: Вообще, я предпочитаю, чтобы меня называли королевой всего зла. Но согласна и на дьволицу.


Эддисон: Очень тяжело признать, что наступил конец... я не хочу быть с тем, кому не нужна, Мередит. Но, если есть хотя бы маленький шанс, что я нужна Дереку, я не уеду из Сиэттла.


Эддисон: Вы уже решили для себя, доктор Стивенс?
Иззи: Простите?
Эддисон: Будете ли вы меня любить или... ненавидеть? Вы подруга Мередит. А я злая стерва, которая приехала и разрушила ее жизнь, изменяла доктора... как вы его между собой зовете?
Иззи: МакЧудо.
Эддисон: Точно... По всем правилам, вы должны меня ненавидеть... я собираюсь задержаться в этом городе... а у вас есть нешуточный талант к моей специальности, мне есть чему вас научить, если вы захотите... так что, когда решите, на сколько вам важно меня ненавидеть, дайте знать.


Терапевт: Что вам нужно для спасения брака?
Дерек: Мне нужно, чтобы она переехала в Сиэттл.
Эддисон: Это просто...
Терапевт: Эддисон, что нужно вам?
Эддисон: Мне нужно, чтобы он перестал общаться с Мередит.
Дерек: Я работаю с ней!
Эддисон: Ты хочешь, чтобы я бросила свою практику и переехала сюда, хорошо! Я хочу, чтобы ты бросил свою подружку!
Дерек: Я бросил свою подружку. Хорошо, хочешь, чтобы я тебя пустил обратно, я это сделаю в Сиэттле.
Эддисон: Видите? Все опять о его желаниях.
Дерек: Она меня не слушает. Я не вернусь в Манхэттен. Я уже не тот человек, каким был раньше.
Эддисон: Да, ты носишь фланелевые костюмы, живешь в лесу и ловишь рыбу, я это поняла.
Дерек: Отлично. Я не буду с ней разговаривать, если она будет себя так вести.
Эддисон: Хорошо!
Терапевт: Простите, ребята. Время вышло. Хороший прогресс.

По сути, это то самое примирение, которого так хотела Эдди

Эддисон: Ты не пришел. Я ждала. Дерек, ты закончил? Мучить меня? Я должна это знать. Если нет... мне придется нарастить более толстый панцирь или что-то еще.
Дерек: В этот раз анестезия не нужна... все закончено.




Дерек: Я говорю это не потому, что хочу тебя обидеть или уйти от тебя. Я не хочу. Мередит не была увлечением. Она не была местью. Я влюбился в нее. И это никуда не денется только потому, что я остался с тобой.


Эддисон: Есть такая страна, которая зовется "Пассива-агрессива"... и я там королева.



С этой серии я тащилась. На самом деле момент смешной, смешно, как Эдди, бедная мучилась весь рабочий день, и смешно их с Дереком примирение.

Бейли: О нет.
Эддисон: Пожалуйста, не говори так.
Бейли: Эддисон, мне очень жаль. У тебя ядовитый дуб там... где никто не хочет его иметь.
Эддисон: О Боже.

Продолжение следует...

@темы: Картинки, Анатомия Грей, Фото

---

Доклад с танцпола (ЗВА, Джон Шеппард/Элизабет Вейр)

Название: Доклад с танцпола
Автор: Anuna
Оригинал: sheppardweir.com/fanfics/viewstory.php?sid=1136...
Перевод: Ярина
Рейтинг: M
Жанр: романс
Пейринг: Джон/Элизабет
Саммари: Это была идея Валы
От переволчика: захотелось побаловать мою  Morgan_Le_Fay, она все терпит мои загулы к Ли. Фик взяла, как обычно, наугад, опять оказался высокорейтинговый. Наверное, в моей папке перевелись приличные фанфы)))) А еще пока переводила, всю дорогу вспомнила отрывки из любовных романов, над которыми ржали несколькими днями ранее. Всю дорогу мне кажется, что у меня таких чудных фраз полным полно.

Это была идея Валы.
Но Лора подобрала платье и практически заставила Элизабет его надеть. Пришлось это сделать. Игра в покер с Самантой Картер, Лорой Кедмен и Валой редко заканчивалась хорошо. Вала прекрасно выполняла роль отвлекающего маневра, а полковник Картер четко вела свою игру. Опыта у нее хватало.
Учитывая, что Элизабет проиграла определенную сумму денег и пари, пришлось принимать наказание – вечерний выгул в общей компании. При параде, с макияжем ее запихнули в машину полковника Картер и повезли в место отдыха. Вала выдала веселое: «Повеселимся».
Все это не могло хорошо закончиться, но дороги назад не было.
Место, куда привезли Элизабет, было переполнено народом. Музыка громко играла, ритм был весьма заводным. В центре большого помещения располагался танцпол. Лора довольно улыбнулась при виде танцующих пар. Элизабет была знакома с видами танцев. Играла латинская музыка. Черт бы ее побрал. Некоторые из танцоров явно практиковались ранее, может даже были профессионалами. Сэм Картер широко улыбнулась Вале, которая тоже выглядела радостной.
Шелковое платье Элизабет, длиной до колен, обвивалось вокруг ног при ходьбе, Лора практически силком тащила ее через толпу, за Сэм, показывающей дорогу. Элизабет слышала смех Валы. Она поймала на себе несколько взглядов мужчин, что последнее время случалось не часто.
Элизабет усиленно пробовала вспомнить, когда же последний раз ее приглашали потанцевать. Безуспешно. Сердце забилось сильнее от возбуждения.
Платье на ней было шикарным. Темно-фиолетовое, при определенном освещении оно казалось черным. Юбка свободно ниспадала до колен, верх платья плотно облегал грудь, на спине был вырез. Лора сказала, что это платье просто создано для танцев.
Элизабет сделала себе мысленную зарубку, больше никогда не принимать приглашения Лоры на ночной покер. Ну, или хотя бы в период вынужденного пребывания на Земле, когда между бесконечными рапортами и совещаниями нечем заняться.
- А вот и они, - объявила Вала, указывая на столик в дальнем углу клуба.
«Вот черт», - подумалось Элизабет.
Сэм помахала. Вала улыбнулась. Лора вытолкала Элизабет вперед, прямо перед пятью мужчинами, глаза которых при виде дам засветились.
У Джона Шеппарда в буквальном смысле отвалилась челюсть.

-x-

«Вот черт». Джон уставился на Элизабет, выпрямился на стуле. Она никак не могла отвести от него взгляда.
Лора снова подтолкнула Элизабет к столику, за которым сидели Джон, Дениэл, Кэмерон Митчелл и Джек О’Нилл. И ждали они дам.
Вала поцеловала каждого мужчину в щеку, выжила Дениэла с его места, археолог побрел на поиски другого стула.
- Дамы! Наконец, вы с нами, - кивнул Джек, при этом он не сводил глаз с Сэм немного дольше положенного. На полковнике было простое голубое платье, но выглядела она невероятно. Картер вспыхнула. Элизабет решила, что это очень мило и слишком явно говорит обо всем, но предпочла сделать вид, что ничего необычного в этом не было. Лора заняла место рядом с Карсоном, Элизабет присела между Джоном и Митчеллом.
- Да, мы здесь, а вы официально продули, - Вала ткнула пальцем в Кэмерона.
- Нет еще! Ты забыла о второй части пари? – отозвался Кэм. Элизабет посмотрела на говоривших. Вала одарила Дениэла белозубой улыбкой, тот вернулся со вторым стулом.
- Нет, не забыла, - ответила она, бросив взгляд на Митчелла. – И вы на грани того, чтобы лишиться суммы деньжат, - она предостерегающе улыбнулась. Карсон и сам рассмеялся, усмехнулась и Лора. Джек уже веселился во всю, Сэм утянула у него стакан с выпивкой. И только Джон выглядел смущенным. Или же хорошо прикидывался.
- О чем речь? – спросил он с ошеломленным видом.
- Понятия не имею, - отозвался Дениэл со своим привычным удивлением. – Но знаю, что Вала любит это место.
- Правда? – спросила Элизабет, ее глаза замерли на бутылке пива перед Джоном. Она может позволить себе выпить сегодня.
- Так как она решила узнать побольше о Земле и способах развлечения, кое-кто предложил ей брать уроки танцев… - Кэмерон бросил сердитый взгляд на Сэм, но та, похоже, совершенно не чувствовала вину за это предложение. – Пострадали мы с Дениэлом, - Кэмерон взялся за стакан, наполненный чем-то на подобии маргариты, и вздохнул.
- Хорошие у нас друзья, - с ироничной улыбкой подтвердил Дениэл. – Особенно, когда Джека нет рядом.
- Нечего на меня так смотреть, - Джек поднял руки.
- Научи ее не наступать мне на ноги все время, - попросил Кэмерон Сэм, но та только рассмеялась.
- Мне она не наступает на ноги, - заметил Джек. – В любом случае… мы должны быть хорошими хозяевами, - он, наконец, повернулся к Элизабет, которая перестала глазеть по сторонам и немного расслабилась. А Джек снова обратил все внимание к ней. – Я очень рад, что вы решили к нам присоединиться. Эти двое, - Джек кивнула на Джона и Карсона, - жаловались, что вы не знаете, как веселиться.
Так вот в чем дело?
Элизабет одарила Джека улыбкой, а потом посмотрела на Джона. Тот откинулся в своем кресле и стучал пальцами по столу, приподняв бровь. Элизабет стало интересно, кто выбрал ему костюм. Ее глаза замерли там, где были расстегнуты две пуговицы шелковой рубашки, потом переместился на пальцы, она вдруг подумала, какое у него прикосновение?
- Они и вправду так сказали? – спросила она, не обращая внимания на то, что в горле пересохло. В следующее минуту пиво Джона было конфисковано. Он открыл было рот, но тут же его закрыл. Элизабет покосилась на своего подполковника. Тот ответил ей таким же взглядом.
Щеки медленно розовели. «Гад».
- Не смотри на меня! Это все Карсон, - перевел стрелки Джон. Элизабет захотелось стукнуть себя за то, что она так рассматривает его в этой рубашке. Она, скорее всего, была темно-синего цвета. Элизабет снова ощутила, что краснеет, обычная реакция на взгляд подполковника.
- Уверена, что это был он, - сказала она, ставя бутылку на стол и слегка наклоняясь к Джону.
- Нравится мое пиво? – спросил тот
- Да, - ответила она и заработала одобрительную улыбку Валы. Элизабет посмотрела на темноволосую девушку в черном облегающем платье. – Итак, что же это за история с танцами? – спросила она, делая вид, что ее совершенно не интересует Джон.
- В общем, я хожу сейчас на занятия, многие из моего класса сегодня здесь. В конце концов, это милое местечко. К несчастью, - Вала посмотрела на Джексона с видимым разочарованием, - Дениэл не особо интересуется танцами, зато я знаю того, кто любит это, - Вала всмотрелась в толпу. Элизабет проследила за взглядом девушки и увидела приближающегося к ним мужчину. Он улыбался Вале. – Пьер!
Элизабет закусила губу, чтобы не рассмеяться, а Дениэл закатил глаза.
Пьер был невысоким, темноволосым мужчиной с грацией кошки. Лицо его было ничем не примечательно, но то, как он двигался, заставляло забыть обо всем. Элизабет могла поспорить, что парень профи в танцах, и часть ее самой желала оказаться с ним на танцполе.
- Здравствуй, Вала, - поздоровался он. С ярким французским акцентом. Вала протянула ему руку. Пьер поцеловал ее со всей церемонностью, от чего девушка вся засветилась. – Вижу, ты снова привела друзей, - заметил танцор.
- Я пытаюсь разбудить в них желание развлекаться, - ответила Вала. – И распространяю свое позитивное влияние, - она подмигнула Элизабет.
- Новые друзья? - спросил Пьер, он взял Элизабет за руку и прикоснулся к ней губами. Элизабет снова покраснела. Она не видела лица Джона, но чувствовала на себе его взгляд.
- Элизабет Вейр, - представилась она, опуская свой титул доктора и решив представить свою маленькую свиту: - Это мой друг Карсон и его дама Лора, - она посмотрела на пару. Карсон поднял бутылку пива в знак приветствия, Лора заулыбалась. – И последний по списку, но не по значимости, - Элизабет повернулась к Джону и встретилась с ним глазами, - Джон Шеппард.
- Еще один хороший друг? – спросил Пьер, пока Вала выбиралась из-за стола.
- Можно и так сказать, - ответила Элизабет. Она могла поклясться, что услышала смех Кэмерона.
Элизабет наблюдала, как Вала отправилась танцевать с Пьером. Партнерша была немного выше ростом партнера, но все это перестало быть заметным на танцполе. Элизабет узнала песню, пара влилась в быстрый ритм ча-ча-ча. У Валы неплохо получалось, Элизабет откинулась на спинку стула, наслаждаясь шоу. Вала точно выставляла себя на показ, и Дениэл повелся на это. Он напряженно следил за авантюристкой.
Это неожиданно навеяло на нее задумчивость и даже грусть. Элизабет ощущала тепло мужчины, сидящего по соседству. Он выглядел слегка скучающим, пока остальные болтали, шутили и даже приплясывали, Джон думал о чем-то своем. Элизабет было интересно, где его мысли, она вдруг вспомнила недавний комментарий Родни по поводу чар подполковника и его инопланетных возлюбленных.
Проклятье инопланетянкам. И его вечно топорщащимся волосам. И тому, что он всегда может ее рассмешить, если того захочет.
Джек утянул Сэм на танцпол, Кэмерон заказал еще выпивку для всех и задал несколько вежливых вопросов, чтобы заставить Джона говорить, пока Лора и Карсон беседовали о своем. Элизабет заметила некую интимность между этими двоими. Это было более явно, чем любые поцелуи, на какую-то минуту женщина даже позавидовала более молодой подруге.
А потом вернулась Вала, раскрасневшаяся и счастливая.
- Нет, - умолял подругу Дениэл.
- Выбирай: это или шоппинг со мной и Сэм, - Вала положила руки на бедра. Дениэл сдался без боя. Кэмерон разразился взрывом смеха. Вала схватила Дениэла, как ценный приз, и потянула танцевать.
А перед Элизабет неожиданно возник Пьер и пригласил ее на танец.
Женщина услышала возню со стороны Джона, поймала взгляд Лоры, в котором явно светилось одобрение этому.

-x-

Элизабет встала, расправила платье, давая Джону возможность насладиться видом своей обнаженной спины. Пьер взял ее за руку, она не смогла не обернуться и не помахать Лоре. И не бросить взгляд на Джона. Тот не сводил с нее глаз. Он напряженно смотрел на нее потемневшими глазами.
Пара дошла до танцпола, заиграла новая мелодия, 'Smooth Operator', песню, которую Элизабет не слышала со времен окончания школы. Пьер притянул женщину к себе, она встала в танцевальную позицию. Партнер улыбнулся, заметив это:
- Танцевали раньше? – спросил он. Элизабет вежливо улыбнулась.
- Боюсь, я немного заржавела, - ответила она, теперь была очередь Пьера вежливо улыбаться.
- Почему-то мне кажется, что вам не составит никакого труда вернуться в форму, - решил Пьер и повел партнершу в танце. Обычные стандарты, основные шаги, Элизабет догадалась, что француз хотел напомнить ей все это. У нее никогда не было проблем с чувством ритма.
- Оказывается, не так все сложно, - заметила она.
- Посмотрим, мисс Вейр, - улыбнулся Пьер. Элизабет ответила ему тем же. Хорошо для разнообразия побыть мисс Вейр. Акцент Пьера тоже веселил.
Пьер был идеальным танцором. Он вел в танце, не забывая следить за ее ритмом и шагами, не выходя за рамки ее способностей. Элизабет нравилось танцевать, это было напоминанием о прошлом, которое осталось позади вместе с собакой, женихом и другими людьми, которые были признаками нормальной жизни.
Песню сменила незнакомая музыка, более быстрая. Элизабет нравилось находиться на танцполе. Она чувствовала себя свободной, и когда Пьер надумал поэкспериментировать с танцевальными фигурами, она не возражала. В конце концов, это всего лишь па, игра в холодно-жарко, которая легко кружила голову.
Как и взгляд конкретных зеленых глаз.
Когда закончился танец, Пьер проводил партнершу на место. Они вернулись за столик, Элизабет увидела счастливые глаза Лоры и Карсона и Кэма, показывавшего ей большой палец.
А вот Джон не выглядел довольным.
- Я вас покину, - Пьер снова поцеловал руку Элизабет, - это все было мило, - добавил француз и удалился.
- Обалдеть! – произнесла просветлевшая Лора. – Я и не думала, что вы так можете танцевать!
- Ты никогда меня не спрашивала об этом, - Элизабет схватила ближайшую бутылку пива. Сделав глоток, она улыбнулась Лоре: - Да и не было возможности много плясать… на работе. Господи, как же это было хорошо.
- Милая, ты прекрасно танцуешь, - сказал Карсон. Элизабет поблагодарила врача улыбкой.
- Чистая правда, - наконец, подал голос Джон и придвинулся ближе. Что-то в его лице было настораживающее. Элизабет решила, что ей просто показалось.
- Спасибо, - она сузила глаза. Джон надул губы. С минуту глаза Элизабет не могли оторваться от них. Она с трудом заставила себя найти другой предмет изучения. Неожиданно Джон встал, на уровне глаз Элизабет оказалась та анатомическая его часть, о которой женщина старалась не думать совершенно. Слава Богу, голос подполковника отвлек ее от этого.
- И раз тебе весело, потанцуем? – Элизабет не успела и слова сказать, как Джон вытянул ее из-за стола.

-x-

Элизабет чувствовала взгляды друзей на себе, когда Джон прижал ее к себе и пытался заглянуть ей в глаза. Она упрямо отказывалась от этого, что вызвало ухмылку на губах мужчины. Он швырнул перчатку, и будь она проклята, если покажет ему, как дрожат ее колени под взглядом зеленых глаз.
- Скажите мне, подполковник… вы будете меня дразнить или все же намерены танцевать? – задала вопрос Элизабет, о чем немедленно пожалела. Джон прижал ее сильнее, лицо оставалось непроницаемым. Элизабет решила не обращать внимания на дрожь, которая ее охватила, когда его ладонь коснулась обнаженной спины. Чертово платье. Лора была права. И не следовало Элизабет ехать с ними, она это поняла в ту минуту, когда вышла из дому.
Джон продолжал смотреть на нее. Им уже пора было начать свой танец. Или же уйти с танцпола. Элизабет решила принять игру Джона. Она положила свою ладонь ему на грудь, там, где билось сердце, и вызывающе посмотрела на него. От него шел жар. Джон взглянул на ее руку, потом снова на нее.
Он облизнул губы, и что-то внутри Элизабет дрогнуло. Во рту пересохло, а сердце бешено забилось, все вокруг поблекло.
А потом Элизабет пришла в состояние удивления.
Джон не испытывал ни ее навыки, ни готовность, ни желание следовать. Он просто вел себя требовательно и опытно. Он вызывал ее, и она принимала этот вызов. Принимала каждой клеткой своего тела. Джон слишком сильно прижимал ее к себе. Его руки лежали на ее бедрах, рука Элизабет на его груди. Они кружились по площадке. Ее юбка летала волнами, во время очередного па рука Джона благополучно приземлилась на ягодицы Элизабет.
Элизабет чувствовала его возбуждение, но не отступила. Ее тело отреагировало, всю охватило возбуждение.
Джон сжал ее в объятиях. Она судорожно вздохнула, а потом и сама прижалась к партнеру. Элизабет подняла ногу, выполняя движение. Она полностью доверила себя Джону. Его лицо было в нескольких дюймах от ее, глаза неотрывно смотрели друг на друга. В этот момент стало понятно, дороги назад нет.

-x-

Остаток вечера прошел как в тумане. Несколько заходов выпивки, танцы с Джеком и Кэмероном, внимательный жгучий взгляд Джона, возрастающее возбуждение при каждом новом прикосновении.
Машина Джона. Она пахла им, его спокойствием. Музыка по радио, какая-то старая песня, название которой Элизабет не смогла вспомнить. Его рука на ее колене, когда он парковал машину. Ее инстинкты требовали продолжения.
Его шаги позади нее, когда она шла к двери своей квартиры, предоставленной КЗВ.

-x-

Она его не приглашала, а он и не спрашивал. Он просто вошел следом, его рука лежала на ее обнаженной спине, как будто, так и надо. Элизабет не смогла ему отказать. Она так долго этого хотела, что в эту минуту была готова благодарить Валу. Или же нет. Потому, что знала, то, что сейчас произойдет – сумасшествие.
На кухне оставался свет, он освещал маленький коридор. Тени играли на лице Джона, когда тот подошел к ней. Она отступила на шаг и коснулась стены. Сегодня Элизабет коснулась многих вещей, теперь все не будет таким, как прежде. Джон смотрел на женщину, как хищник, готовый к прыжку.
Она была готова спросить его, может, он что-нибудь хотел, кофе, например, но его руки коснулись обтянутых шелком бедер женщины. Это прикосновение чуть на заставило ее застонать. Второй раз за вечер Элизабет не могла дышать. Губы Джона опасно близко оказались рядом с ее лицом. Они смотрели друг на друга. Элизабет при одной мысли о его близости ощутила влажность в том месте, которое мечтало о его прикосновении. И она знала, как это будет. Ее рука сама нашла дорогу к животу Джона, чуть выше пряжки пояса. Элизабет ощутила, как дыхание мужчины участилось, под пальцами напряглись мышцы.
Они оба ощущали помутнение разума.
Джон не сводя глаз с Элизабет, коснулся ее губ. Прикосновение омыло энергетической волной все тело женщины. Губы Джона были теплыми, мягкими, такими волшебными. Она открыла рот, но Джон подался назад. Элизабет потянула его за ремень, но губы мужчины все равно оставались вне досягаемости.
- Джон, - Элизабет услышала, что ее собственный голос звучал умоляющим. Она видела, как взгляд Джона жадно шарил по ее телу. Он облизнул губы. – Джон, - повторила женщина, ощущая, как губы Джона пробежались по ее коже, дразня ее.
Его руки были заняты другим делом. Пальцы воевали с шелковой тканью платья, стягивая его, чтобы быстрее добраться до тела. Наконец, он с этим справился, запустив руку в трусики Элизабет. Ни заигрываний, ни ожиданий, ни романтики. Он хотел ее и точка. Элизабет задержала дыхание, закусила губу, пуская его внутрь. Напряжение, которое она испытала, увидев его в клубе, стало почти болезненным. Его пальцы были теплыми и ласковыми, они обещали блаженство, но в то же время не давали его. Элизабет не отрывала взгляда от Джона, она видела темноту его глаз, ее бедра начали медленно двигаться в ритме с пальцами Джона.
Джон касался ее. Касался ее тела, сознания, которое отрицало это желание так долго. Элизабет произносила его имя снова и снова, Джон коснулся своим носом ее носа, его дыхание было таким дразнящим и возбуждающим. Элизабет издала звук, похожий на хныканье.
Наконец, его губы накрыли ее, лишая женщину дыхания. Она таяла от его прикосновений, от его губ. Его движения и тут были такими же уверенными, как и на танцполе.
Дверь в спальню была открыта рывком, одежда в беспорядке сброшена на пол. Сначала туда полетело ее платье, потом его рубашка и ее бюстгальтер. Они не произнесли ни слова. Джон позволил Элизабет разобраться с его ремнем, снять с него брюки и боксеры. Потом он уложил ее на кровать и снял с нее трусики, оставляя на ней лишь чулки.
Джон развел колени Элизабет и вошел в нее. Она все еще не верила в происходящее, пока не почувствовала его в себе. Элизабет запустила пальцы в волосы Джона. Он продолжал ее целовать, выясняя, что ей нравится и каким образом можно довести ее до исступления.
- Джон, не надо, - шептала Элизабет, но он лишь менял вид пыток. Джон вел себя уверенно и настойчиво. Элизабет отбросила в сторону все попытки контролировать себя. Она обхватила мужчину за плечи и прижала его к себе сильнее. Джон удобнее перехватил ее бедра, не забывая целовать ее. Мягкость и нежность прикосновения губ заставило сердце Элизабет трепетать, а тело выгибаться дугой.
Так себе она все и представляла. Без сомнений, задержек и раздумий. Наверное, Джон слишком хорошо ее знал, знал, чего она хотела, как. Он не сбавлял ритма, шепча на ухо ласковые слова, поигрывая ее волосами, поглаживая ее грудь. Элизабет закусила губу, ощущая, что конец на подходе.
Джон все еще был в ней, не двигался. Элизабет чувствовала, как его пальцы сжимают ее кожу. И тут только до нее дошло, что Джон своего оргазма так и не достиг.
Мужчина лег рядом, усмехаясь Элизабет. Наконец, у нее появилась возможность рассмотреть его обнаженное тело с ног до головы.

-x-

Элизабет нависла над Джоном, касаясь обнаженной грудью его вспотевшей и разгоряченной кожи. Мужчина удивленно смотрел на нее. Элизабет нагнулась и слегка прикусила мочку его уха. Рука Джона замерла в воздухе, женщина воспользовалась этим и прикоснулась пальцами к его члену, ощущая его твердость. Ей понравилось, какой звук издал Джон, когда она целовала его шею.
Элизабет медленно подалась назад, замечая, как горят глаза Джона при виде нее.
Он следил, как она сняла чулки, после чего взяла его за руки. Джон непонимающе смотрел на Элизабет. Она закинула его руки за голову и связала чулком.
- Неожиданно, - усмехнулся Джон.
- Я рада, что могу тебя удивить, - прошептала Элизабет.
- И что дальше? – спросил Джон, дразняще улыбаясь. Все еще придерживая его руки, Элизабет поцеловала Джона. Теперь она диктовала условия, Джон застонал от удовольствия.
Элизабет скользнула вниз, попутно целуя и исследуя все закоулки тела Джона. Его соски были чувствительными, и она нашла способ, как его возбудить. Элизабет наслаждалась стонами Джона. Его бедра вздрогнули, когда она коснулась языком его пупа. Он зарычал и закрыл глаза, когда Элизабет коснулась губами его пениса. Она не сводила с него глаз, Джон тоже смотрел на нее, взгляды скрестились.
Еще час назад Элизабет делала вид, что ей нет никакого дела до Джона, а теперь он лежал перед ней, напряженный, возбужденный и обнаженный. На женщину накатила всепоглощающая волна счастья, которая заставила ее остановиться.
В танце всегда присутствует момент, пауза, когда пара соединяется или, наоборот, расходится. Вот сейчас был как раз такой момент.
- Эй, - сипло позвал Джон.
Элизабет вздрогнула, ее глаза обжигали слезы, когда Элизабет носом потерлась о его щеку. Джон легко освободил руки от импровизированной веревки и взял в ладони ее лицо.
Она могла освободиться от его объятий, несмотря на все, что только что произошло между ними. Пока это был головокружительный танец. И вот настал момент, когда нужно было решить, принять ли его руку и продолжить ли этот танец.
Подняв голову, Элизабет увидела свет в его глазах. Джон провел пальцем по ее губам, изучая ее лицо в ожидании ответа. Подавшись вперед, Элизабет поцеловала его и взяла его за руки.
Поцелуй закончился сладострастным стоном, Элизабет ощущала эрекцию Джона. Она провела его руки по своему телу, оставив их на своей груди.
Элизабет чувствовала новую волну возбуждения, снова оно болезненно отозвалось в теле. Джон целовал ее шею, что-то шепча. Большую часть слов нельзя было разобрать, но звук его голоса растопил Элизабет. Она взобралась на него сверху. Когда Джон снова вошел в нее, у нее перехватило дыхание.
В этот раз все было спокойнее и размереннее, каждый раз, когда Джон двигался, перед глазами Элизабет вспыхивали яркие звездочки.
Он слегка прикусил нежную кожу Элизабет на плече. Звук его голоса, его учащенное дыхание говорили о том, что он уже на грани.
Джон окружал ее, он давал ей тепло и безопасность, он заполнил всю ее. Опустив голову ему на плечо, Элизабет слышала, как он прорычал ее имя, ей показалось, что внутри нее произошел взрыв.
Руки Джона крепко держали Элизабет.
Они лежали друг возле друга на кровати. Элизабет спиной прижалась к животу Джона, его руки обвились вокруг нее, ноги переплелись. Все тело горело огнем, Элизабет вздрогнула, когда его рука лениво коснулась ее.
Джон нежно поцеловал ее затылок. Это была новая танцевальная фигура, которую они выучили и отшлифовали.
- Думаю, я ошибся, - пробормотал Джон.
- Насчет чего?
- Насчет того, что ты не умеешь веселиться, - прошептал он. Элизабет тихо засмеялась. – Но это платье было удивительным.
- Твоя рубашка тоже ничего, - ответила она. – Но я предпочитаю тебя в таком виде.
- Раздетым?
- В своей постели, - этим ответом Элизабет заработала порцию щекотки. Джон развернул ее лицом к себе.
- Да. Наконец-то.
- Что это значит? – Джон усмехнулся, глаза светились от удовольствия.
- Тебе нужно чаще танцевать. И держать рядом с собой Валу и Кедмен. Или меня, в крайнем случае.
- Я и не знала, что ты можешь так танцевать, - Элизабет поцеловала мужчину. – Джон?
- Да? – послышался ленивый ответ.
- Мне нужно в душ… обещай не засыпать до моего возвращения, - хихикнула она.
- Постараюсь, - ответил Джон, следя глазами за ее движениями. Элизабет встала с постели.
- Ты чего-нибудь хочешь? – спросила она напоследок.
- Стакан воды, - сказал Джон, переворачиваясь на бок, чтобы видеть, как Элизабет идет по коридору.
Зрелище ухмылки Джона, его сильного тела на ее простынях, вызвало у Элизабет улыбку. Он дождется ее. И они снова потанцуют.
По дороге в ванную, Элизабет наступила на что-то шелковое и мягкое.
Платье.
Во всем виновато платье и идея Валы.
- Это была хорошая идея, - решила Элизабет.

-fin.

@темы: ЗВА, Переводы

---

Интересно, это что? По какомо-ту украискому каналу показывают фильм об эпидемии какой-то заразной болезни. По-моему, он так и называется "Эпидемия". В нем еще Хоффман играет вместе с Рене Руссо и Кевином Спейси. Он там рыжий... Это насмешка нашего юморного телевидения? Время подходящее выбрали. Еще немного, и у нас тоже будут массово отслеживать распространение болезни и загонять с автоматами в замнкутые пространства))))
О, тут еще и Дональд Сазерленд играет!
Ладно, у них похуже... они городок хотят взорвать с этой гадостью. И с людьми.

---

Самое дорогое в жизни (Анатомия Грей, Частная практика, Дерек, Эдди)

Название: Самое дорогое в жизни
Автор: Я, то бишь Ярина
Рейтинг: К+
Саммари: ночной звонок перевернул жизнь Эдди
От автора: я не видела Анатомию после отъезда Эдди, и Частную практику пока смотрела только до седьмой серии второго сезона. Поэтому все мое, кроме персов. И если вдруг где-то пересеклось с Анатомией оригиналом, прошу прощения.

Отдельное спасибо за обойки к фику [J]Jillian Heinz[/J], она будет не одна

====

Телефонный звонок разорвал ночную тишину комнаты. Эдди заворочалась. Глаза открывать не хотелось. Она не знала, кто мог звонить в такое время суток. То, что было поздно или рано, зависит от того, с какой стороны смотреть, она могла сказать, не открывая глаз. Всего лишь пару часов назад она завалилась спать после очередного девичника в компании Наоми и Вайолет. Естественно, со спиртным. Естественно, говорили о наболевшем – проблемах в личной жизни. Эдди мысленно прокляла звонившего, надеясь, что тому надоест и телефон умолкнет.
Но телефон не утихал.
- Вот настырный, - пробормотала Монтгомери, нащупывая трубку. Та легла в руку. – Алло.
- Эдди, - голос, прозвучавший в трубке, был знаком. Не просто знаком. Эдди и не думала, что услышит его в ближайшем будущем.
- Марк? – она даже проснулась, сверяясь с часами. Точно, три часа утра, а пациенты пойдут с самого начала рабочего дня. – Я плохо себе представляю, что должно случиться, чтобы ты мне позвонил.
Это была чистая правда. Марк обиделся, когда в их обоюдном испытании на выдержку Эддисон сдалась первая. Никто и подумать не мог, обычно Марк не держал член в брюках. А тут Эддисон загуляла. Уезжая из Сиэттла, она даже не удосужилась попрощаться с ним. Впрочем, она ни с кем не удосужилась попрощаться, стремясь к новой жизни.
- Дерек попал в аварию. Он в коме.
Эддисон резко села в кровати. Нет! Только не это! Рука предательски задрожала. Только не Дерек.
- Как? Что… нет, не сейчас. Я вылетаю первым же рейсом!
- Я тебя встречу…
Но Эдди уже бросила трубку. Пока сознание не проснулось окончательно и не успело заставить нервный центр переживать по поводу услышанного, она могла еще соображать. Первым делом Эдди набрала номер аэропорта и уточнила время ближайшего рейса. До него оставалось четыре часа.
- Господи, как же долго, - но она забронировала место и принялась собираться.
Забросив в сумку самое необходимое, приняв душ и приведя себя в надлежащий вид, Эддисон уселась в заранее вызванное такси. И помчалась к тому, кто был дорог ей больше всего в ее жизни. Она не подумала о том, что нужно бы позвонить Наоми или Сэму и сообщить, что уезжает. Ей было не до этого. Эддисон ехала туда, откуда год назад так стремительно бежала в поисках перемены в жизни и счастья.
Перелет показался безумно долгим, хотя Сиэттл к Лос-Анджелесу был ближе Нью-Йорка. Эдди запретила себе думать о том, что может ждать ее в Сиэттл Грейс. Но одна мысль упорно стучалась об черепушку ее головы, вопрос: «Почему, Дерек? Почему? Ты всегда аккуратен за рулем, как и на операции, как же так вышло?» Когда-то давно они с Дереком задались вопросом – что будет самым страшным в их жизнях? Но ответы вышли шутливыми. А правда… так и осталась несказанной. Эдди не задумывалась, что будет для нее самым страшным. Раньше не задумывалась. А в эту минуту она поняла: самое страшное – это Дерек, лежащий без сознания на больничной койке.

====

Сиэттл встретил доктора Монтгомери дождем, от которого она уезжала в свое время. Этот бесконечный дождь. Эдди поплотнее запахнулась в теплую кофту, она правильно сориентировалась, что взяла кое-что из осенней одежды. Октябрь забросал улицы города желтыми листьями. Тротуары заполонили разноцветные зонтики, которые женщина разглядывала через окно такси. Она не звонила Марку, ей не хотелось, чтобы он ее забирал из аэропорта. Она ехала к Дереку, и принимать помощь Марка было кощунством. Так ей казалось. Глупо, но от этого она никак не могла избавиться. Эдди грустно усмехнулась, а сможет ли она вообще когда-нибудь избавиться от этого чувства вины? Или оно ее будет преследовать всю жизнь? Но ведь в этот год в солнечной Калифорнии она даже не вспоминала о своих грехах.
Такси подъехало к входу в Сиэттл Грейс. Эддисон выбралась из авто, водитель услужливо достал сумку пассажирки. Она поспешила в отделение реанимации. Первой на глаза ей попалась Миранда Бейли:
- Эддисон? Я только собиралась тебе звонить… - удивленно начала она.
- Мне Марк позвонил. Как Дерек?
Миранда покачала головой.
- Плохо. Он в коме, состояние критическое.
- Кто его врач?
- Доктор Веббер.
Эддисон промчалась мимо Миранды. Бейли смотрела вслед женщине, которую знала достаточно хорошо, которой была обязана ребенком. Также как ее муж был обязан жизнью Дереку. Миранда помнила, что если бы не Эдди, то сейчас бы она не была так счастлива. Она, как никто другой, понимала состояние доктора Монтгомери.
Ричард стоял в коридоре и изучал карточку пациента. Сейчас все его мысли касались лишь одного пациента, главного врача нейрохирургического отделения. Но других больных никуда не деть. Тем более что Ричард ничем не мог помочь в данный момент Дереку.
- Ричард! – голос Эддисон разнесся по коридору.
Веббер удивленно поднял голову. Всего несколько минут назад Миранда ушла звонить Эддисон в Лос-Анджелес, но вот Эддисон собственной персоной идет по коридору его больницы.
- Ричард, что с Дереком? - голос женщины переполнял страх.
Ричард положил карту на стол дежурной медсестры и взял подошедшую Эддисон за плечи.
- Ты только не волнуйся, пожалуйста, Эдди. Все…
- Ричард, - Эдди начинала злиться. Ее захлестнула волна раздражения, по лицу Ричарда она понимала, что тот сейчас начнет стандартную речь лечащего врача смертельно больного пациента. Она сама так умела, долгие годы практики. И не хотела этого слышать, - Ричард, не смей. Слышишь, не смей мне говорить, что с ним все в порядке, я тебе не поверю, пока сама этого не увижу. Да я тебе все равно не поверю, Миранда…
«Черт бы побрал Миранду!» - выругался про себя Веббер. Миранда была прекрасным врачом, великолепным ординатором, она умела дрессировать интернов, но зачем надо было говорить Эддисон о состоянии его бывшего мужа. Ведь сейчас талантливый врач, хладнокровный специалист была лишь родственницей пациента, не больше, но и не меньше. Пусть и была бывшей женой.
- Эдди, пойдем, я проведу тебя в палату и там мы поговорим, - Ричард взял женщину под руку и повел ее к лестнице, заодно отбирая ее сумку, которую вручил попавшемуся по дороге О’Мелли.
- И что мне с этим делать? – растерянно спросил тот у подошедшей Миранды.
- Отдать мне. А самому заняться работой. Такое ощущение, О’Мелли, что вы работаете не в больнице…
Договорить Миранда не успела, раздавшийся сигнал тревоги сбил ее с мысли, а Джордж поспешил к своему пациенту.
Эддисон провела пальцами по стеклу окна палаты, в которой лежал ее бывший муж.
- Он ехал со смены, которая длилась трое суток. Несчастный случай на железной дороге, много пациентов. Как всегда не хватало рук на месте, Дерек отправился туда, но вернулся после первого захода вместе с парамедиками. Было много пострадавших, один за другим ложились на операционный стол. Многие работали не по профилю. А потом Дерек еще оставался, чтобы убедиться, как его пациенты после операций.
Все это было не ново. Катастрофа, работа, операции, желание спасти всех, которое никогда нельзя было осуществить. И в эти минуты выброс адреналина, ты забываешь о своих потребностях. Эдди сама проходила через такое. Но раньше рядом был Дерек, который в Нью-Йорке лично отправлял ее спать. А она следила за ним. И вот в этот раз ее не было рядом.
- Возможно, Дерек просто отключился за рулем. Мы не знаем. Но произошла авария. Бригаде парамедиков пришлось приложить максимальные усилия, чтобы не дать его сердцу остановиться. Во время операции я дважды делал реанимацию.
Эдди вытерла навернувшиеся на глаза слезы и посмотрела на Ричарда.
- И что теперь?
Только сейчас она заметила, что Ричард выглядел уставшим. Он хотел уйти в отставку, но заявил, что молодежь, то есть она, Дерек, Питер и Марк, развалят больницу. И остался на своем посту. Пока дети не подрастут.
- Он не приходил в себя после скорой. Дыхание стабильное, мозг функционирует, но он в коме. И как его вытащить оттуда, мы не знаем. Ведь наш лучший нейрохирург лежит на больничной койке, - Ричард помолчал, собираясь с мыслями и подбирая слова. – Эдди… я бы хотел, что бы ты была готова принимать решения. Ты сама знаешь…
Эдди вздохнула. Слезы высохли. Ричард заговорил о том, о чем нужно говорить с ясной головой.
- Знаю. Дерек подписал отказ от реанимации и от длительного поддержания жизни аппаратом.
- Мы еще не звонили ни его сестре, никому из родственников. Кроме тебя.
- Странно… что здесь делаю я? – Эддисон внимательно смотрела на Ричарда.
- Ты здесь потому, что твое имя стоит в отказе Дерека от реанимации. Он сам решил, что ты первая, кому нужно позвонить в такой ситуации.
- Это ошибка, Ричард, - Эддисон покачала головой, снова обернувшись к окну в палату. Дерек лежала на койке в окружении аппаратуры, трубок и проводов. – Да, раньше должны были звонить мне, но…
- Эддисон, мы обновляли договора. И перепроверяли анкеты. Дерек снова вписал тебя.
Эддисон удивленно посмотрела на Ричарда. Это было странно. Да, когда они начали свой долгий путь в карьерах, и им пришлось заполнять все бумаги на страховку, именно ее написал Дерек, как ближайшую родственницу. Впрочем, Эддисон тоже вписала Дерека. Они были мужем и женой, самым близкими людьми. Но она была уверена, что в тот момент, когда он подписал бумаги на развод, то выкинул ее из своей жизни. Логично было бы отдать эту привилегию Мередит.
У Ричарда запищал пейджер. Его вызывали.
Эдди грустно улыбнулась:
- Ричард, иди. А я посижу здесь.
Ричард кивнул и удалился.
Эддисон нерешительно нажала на дверную ручку, дверь мягко открылась. Она тихо вошла в палату. Писк приборов, звук дыхательного аппарата, шум дождя за окном. Захотелось громко закричать. Очень громко. Может, Дерек проснется.
Эддисон подошла к кровати.
Дерек…
Милый, любимый, родной…
Как же так?
Почему ты?
Эдди взяла его руку, такую большую, сильную. Она помнила, как эти руки ее обнимали, сжимали, ласкали. Ни с кем она не испытывала того, что испытывала с Дереком. Никто другой не мог вознести ее на вершины блаженства.
- Дерек…
Они были лучшими в университете, лучшими в интернатуре, а потом и в своей профессии. И всегда шли рука об руку. Они были Дереком и Эддисон. Всегда вместе. На работе и дома. Эдди любила Дерека, Дерек любил Эдди. Им всего хватало. Успехов в карьере, любви друг в друге. Но пришел тот момент, за который Эдди была готова себя возненавидеть. Да, она нашла себе оправдания, да, Дерек признал свою вину. Но легче от этого не стало.
Эддисон и сейчас помнила тот день, первый день ее измены. У нее была тяжелая смена, а Дерек только заступал на дежурство. Они перекинулись парой слов в ординаторской, поцеловались, после чего Эдди села в машину и поехала домой. Она не сказала Дереку, что потеряла пациентов. Мать и ребенок. Она их потеряла, не смогла спасти. И пусть все твердили, что это была не ее вина, но она не верила. Эддисон была богиней в своей специальности, она спасала людей. И каждая потеря была ударом по ее самолюбию.
Она ничего не сказала Дереку, хотя и понимала, что через пару часов смены он будет уже знать, что приключилось у супруги. Но он был так занят работой, у него своих пациентов хватало, Эдди просто не хотела загружать его морально. Она ехала по улицам Нью-Йорка и вдруг поняла, что-то изменилось. Не в лучшую сторону. Они с Дереком почти перестали разговаривать. Их увлекла работа, они ею жили, дома лишь ночевали, не всегда их графики совпадали. Но они были счастливы. Так им казалось. Сейчас Эдди понимала, что счастья стало меньше. Намного меньше. И это пугало.
Ключ, как обычно, заел в замке. Эдди ударила по двери, потом еще раз попробовала открыть. Как ни странно, со второго раза вышло. Нужно, все-таки, вызвать мастера, да вот они не работают поздно вечером или рано утром, время, когда кто-то из Шеппардов был дома. Эдди переступила порог. Особняк окутывала тишина. И в эту минуту она поняла, как ненавидит эту тишину. Ей не хотелось быть сейчас одной. Можно было сесть в машину и поехать к Дереку, между работой устроить поздний ужин. А можно было поехать к родным, поужинать с ними. Но Эдди почему-то набрала номер лучшего друга их семьи. Марк с готовностью согласился встретиться.
Утро принесло сомнения и угрызения совести.
- Эдди.
- Нет, Марк.
- Эдди, это не случайно…
- Случайно. Это было раз, и больше не повторится.
Эддисон оделась и пошла к двери.
- Эдди!
- Марк, забудь. Просто забудь. Ты говоришь, что мы твоя семья. Так вот не разрушай семью, - Эддисон смотрела в глаза Марка, на минуту ее губы искривила грустная улыбка. – Прости. Я не должна была приезжать. Мне просто было плохо. А ты… ты такой… - Эдди не знала, что ему сказать.
Но это повторилось. Еще и еще. Одиночество не отступало, Дерек работал, у них все меньше оставалось времени друг на друга, Эдди все больше запутывалась.
В день, когда все раскрылось, шел дождь. Эдди пришла домой с мыслью, что им с Дереком нужно родить ребенка. Именно этого им не хватало, полноценной семьи. Она уже добилась многого, обширная практика тому яркое доказательство. И Эддисон решила поговорить с мужем, когда тот вернется с симпозиума. Но перед этим нужно было все до конца выяснить с Марком. Эддисон пригласила его выпить, но никак не планировала оказываться с ним в одной постели. Когда внизу щелкнул замок было поздно. Эдди уже понимала, что ее жизнь разваливается на части.

====

- Ты не поверишь, кого я недавно видел! – громко сказал Джордж, заруливая туда, где Иззи изучала медицинские карты. Девушка не повернула голову в сторону друга. У нее хватало работы. Последние дни выдались трудными, хотя ей повезло, она смогла поспать дома, забраться в душ и переодеться в чистое. И снова придти на работу. А вот Мередит так домой и не съездила. Иззи с трудом заставила подругу лечь спать в ординаторской. – Иззи!
- Джордж, - она отозвалась на требовательный голос парня, хотя предпочитала промолчать. В такие минуты Иззи ненавидела свою работу. Много раненых, мало сна, куча бумаг и смерть… и эта смерть близко подобралась к любимому мужчине подруги. Иззи вдруг ощутила знакомые чувства. Она испытала такое тогда, когда умер Денни. И всем сердцем сочувствовала Мередит.
- Иззи, я видел Эддисон Монтгомери, - Джордж плюхнулся на стул по соседству.
Иззи отодвинула в сторону карты, которые должна была просмотреть и уставилась на Джорджа. Она с трудом выбралась из ступора своих мыслей.
- Эддисон Монтгомери? – переспросила девушка.
- Да. И шеф вел ее куда-то… наверное, к Шеппарду. Но вот не могу понять, что она тут делает? – похоже, О’Мелли и в самом деле не понимал, что здесь делала их бывшая сотрудница. А вот Иззи догадывалась. И от этой догадки по спине пробежал холодок. Она закрыла глаза. – Иззи, ты что-то знаешь?
- Чтобы я не знала, это тебя не касается, Джордж.
- Мер и моя подруга, и все, что происходит с ней, меня касается, - сердито буркнул Джордж.
Иззи вздохнула. В общем-то, скрывать ничего не имело смысла.
- Помнишь, несколько недель назад мы заново заполняли анкеты в связи со страховкой?
- Да. Я указал тебя, как моего поверенного, ты меня, а Кристина, все твердила, что не хочет, чтобы ее жизнь зависела от таких слабаков, как мы.
- Так вот, Мередит предложила Дереку себя в качестве поверенного, - Иззи умолкла, а Джордж выжидающе смотрел на подругу. – Но Дерек сказал, что он ничего не менял в своей анкете и страховке. А раньше там была указана его жена.
- Эддисон? Но почему он отказал Мередит? Она же хотела…
- Джордж, это же не игра «Ты мне, я тебе»! Хотелось бы, чтобы вопрос о смерти принимал тот, кто на самом деле тебе близок, – раздраженно сказала Иззи. У Джорджа мгновенно появилось обиженное выражение лица. – Джордж, прости, мне нужно сходить за едой для Мер. Она должна будет поесть.
Уже у дверей Иззи услышала голос О’Мелли:
- Теперь понятно, почему Мередит не разрешали оставаться у постели Дерека! Это все Эддисон, она, видимо, никак не отступится.
Иззи покачала головой. Джордж, Джордж, пора бы тебе подрасти.
- Официально у Мередит нет никакого статуса, чтобы ее пускали к пациенту. Она не является его лечащим врачом. Она не является его женой, ты сам не пустишь никого по правилам.
Иззи вышла из кабинета. Она шла по коридору, ощущая, что ее обвевает теплым дыханием. В такие минуты ей казалось, что рядом где-то Денни. Но она знала, что это просто ее собственное воображение играет с ней шутки. Последнее время это случалось все чаще, возможно, потому, что она не высыпалась. И переживала за подругу. Иззи замерла у лифта, соображая, куда идти. Она поняла, что сейчас у кровати Дерека находится еще одна несчастная женщина, которая теряет любимого. А еще доктор Стивенс подумала о том, что не сказала Джорджу. Если вызвали Эддисон, значит, никто не верит в то, что Дерек выживет. Ведь Эдди здесь не просто так.
Иззи вошла в лифт. Она должна принести что-нибудь перекусить Мередит и идти на осмотры. А с доктором Монтгомери можно встретиться и позже. В конце концов, она была добра к ней, когда умер Денни.

====

Эддисон вышла из палаты Дерека. Она бросила последний взгляд на бывшего мужа, а потом пошла по коридору к лифту. Ей хотелось остаться у постели Дерека, но она понимала, что это все зря. Круглосуточные посиделки не помогут. Но она решила, что будет проведывать его каждые несколько часов. Эддисон была неонотальным хирургом, но даже она понимала, что все далеко не радужно. Она не позволяла страху ворваться в душу с воплем: «Это конец!» она не хотела верить в это. Дерек всегда был сильным, он должен выжить.
- Дерек, ты должен выжить только для того, чтобы ненавидеть меня за измену, - пробормотала она.
Двери лифта разъехались в сторону, перед Эддисон предстал Марк.
- Эддисон! Слава Богу! Ты не позвонила, я уже не знал, что думать.
«Черт, я же и Наоми не позвонила», - вяло вспыхнуло в мозгу Монтгомери. Она шагнула в лифт и встала рядом с Марком.
- Тебе куда?
- Не знаю… - но потом спохватилась, - В кафетерий. Я хочу есть. И мне нужно позвонить. А для этого мне нужно отыскать сумку.
Марк нажал нужную кнопку. Двери закрылись. Слоан сделал шаг в сторону Эдди, но та подняла руку:
- Марк, не надо. Я признательна тебе, что ты позвонил, но… это мне за мой грех.
- Что? – удивился Марк. – Эдди, это глупо.
- Не глупо. Я предала того, кого любила, предала из-за тебя. Ты потом предал меня. Не надо меня обнимать и утешать.
- Мы не виноваты в том, что случилось с Дереком. Эдди, ты же потом с ним даже помирилась…
Эдди посмотрела на Марка. В ее глазах был холод. Марк умолк. Он не знал, что сказать на это. Перед ним стояла женщина, которую он любил, но как-то у них не сложилось. Она права, сначала она предала Дерека, потом он предал ее… все закономерно, наверное. Эдди тоже отплатила ему своеобразным предательством. В общем, все слишком сложно и запутано.
Но сейчас он просто хотел ее поддержать. Ему было обидно. В этой истории были одни жертвы: Дерек и Эдди. Но никто из них не думал, что был еще и Марк. Марк, которые потерял друга и женщину. Он остался ни с чем. Ради женщины он пожертвовал дружбой, но она этого не оценила. И сейчас, когда человек, бывший ему братом долгие годы, лежал в коме, Эддисон предпочитала грустить одна вместо с того, чтобы разделить это с ним. Следующая фраза вырвалась у мужчины сама собой:
- За что ты так меня ненавидишь?
На лице Эдди отразилось удивление:
- Что? Откуда ты это взял?
- Ты даже не позволяешь разделить с тобой боль…
Эдди покачала головой, послышался звонок, двери лифта открылись.
- Марк, я тебя не ненавижу. Между нами было слишком много всего, что трудно сейчас анализировать. Но я считаю, что уходить нужно раз и навсегда. Марк, я ушла. И не нужно меня обнимать. Мне не станет легче от этого. и тебе. Мы не избавимся от чувства вины, проснувшегося с новой силой из-за того, что Дерек на грани смерти.
Она уже вышла из лифта, когда обернулась и добавила:
- В этой истории, оказывается, недостаточно простить самих себя. Все-таки нужно еще и получить прощение того, кого обидели.
- А ты забыла, что Дерек спал с Мередит? Ты забыла ту обиду, которую нанес он тебе? – Марк повысил голос. Он никак не хотел понимать, почему та женщина, которая всегда умела быть стервой, вдруг превратилась в такую самокритичную даму.
Эдди покачала головой, она не хотела говорить об этом.
- А когда ты меня простишь?
- Я тебя давно простила.
Марк был зол. На себя за то, что произошло в Нью-Йорке, на Эдди за то, что она не готова была его простить, несмотря на свои слова, на Дерека за то, что тот так не вовремя решил умереть.
Дерек уехал, а Марк остался. Они остались вдвоем с Эддисон. И он смог уговорить ее попробовать жить вместе. До этого у него никогда не было настолько серьезных отношений. Да, он давал любовницам ключ от своей квартиры, но это ничего не означало. Марк влюбился в Эддисон в ту минуту, когда Дерек представил ему свою девушку. Она была безумно красива. Стройная, зеленоглазая, умная и язвительная. Марк не мог на нее насмотреться. Долгие годы он оставался просто другом, но в один прекрасный момент все изменилось. И Марк решил, что это его шанс. Такими шансами не раскидываются. И Слоан принял это. Он приложил все усилия, уговаривая Эдди дать ему возможность доказать свою любовь. Она дала.
Они все меньше проводили времени. Эдди занималась своими будущими мамочками, Марк подправлял то, что дала его пациентам природа. Эдди не сразу поняла, что они движутся по той же дороге, по которой и их брак с Дереком. А Слоан этого даже не заметил.
Марк пришел поздно, часы показывали половину двенадцатого, последняя операция оказалась не легкой. Эддисон уже была дома, она уютно устроилась в кресле, закутавшись в теплый халат. Марк подошел к ней и поцеловал ее:
- Ты помнишь, что у нас завтра выходной.
- Марк, тебе понравилось? - Голос Эддисон был спокоен, без каких-либо оттенков эмоций.
- Что? – не понял Марк.
- Медсестричка. Та, молоденькая. Сколько она у тебя работает? Месяц?
Марк похолодел. Он понял, о чем шла речь. Пару недель назад поздняя операция закончилась бурным сексом с этой самой медсестрой. Но Марк не умел вовремя остановиться. Второй, третий раз. Он был уверен, что замел все следы измены. Видимо, ошибся.
- Я надеюсь, ты не от нее ко мне пришел? – Эдди прищурилась, рассматривая лицо, которое еще не так давно было ей дорогим.
- Эдди, прости… я не знаю, что на меня нашло. Но ты так далека последнее время, постоянно занята, наши графики несовместимы, - Марк надеялся, что эти слова его оправдают.
Эдди спустила ноги из кресла, встала и подошла к окну.
- Как это знакомо. Только тогда я не могла это терпеть, - Марк сделал несколько шагов к ней, хотел обнять ее за плечи, но Эдди отступила от него. - Это конец, Марк. Сегодня я уже никуда не поеду, но завтра… завтра утром я перееду обратно в особняк. Он пока принадлежит мне.
- Эдди, не надо, - Марк все-таки обнял ее, целуя в плечо, шею. Он повернул ее к себе лицом, продолжая покрывать поцелуями дорогое лицо. – Прости меня, прости. Я исправлюсь, все будет лучше. Честно, я тебе обещаю.
Эдди не отвечала на его поцелуи, Марк чувствовал, что она просто ждет, когда он закончит.
Она покачала головой.
- Знаешь, я хотела побить посуду, наорать на тебя. Я же не умею спокойно реагировать на подобное. Но потом вдруг поняла, что это мне наказание за мой поступок. Посмотри, все повторилось. Просто повторилось, - Эдди освободилась от рук Марка и пошла к двери. – Да… я хочу, чтобы ты это узнал от меня, я беременна.
Марк замер. Он не верил своим ушам. Лицо Эдди не отражало никаких эмоций.
- Это же… это же чудесно, милая…
- Марк, этот ребенок не родится. Прости.
Эддисон вышла, а Марк остался. Слова повисли в воздухе. Они эхом отдавались в его голове.

====

Мередит рассматривала потолок над головой. Она проснулась несколько минут назад. Часы услужливо намекали на то, что через сорок минут начнется ее рабочая смена. Графики дежурств немного сдвинулись в связи с последними событиями, время смен увеличилось. Такое бывало, но Мер прекрасно знал, что через пару дней все снова вернется в свою колею. Смены снова станут привычной длины. Если, конечно, опять ничего подобного не случится.
Вставать не хотелось. Не хотелось возвращаться в ту жизнь, которая последнее время била обухом по голове. В душе тоской отозвалась ссора с Дереком, такая глупая и бессмысленная ссора, как сказала подруге Иззи. Но Мередит не считала ее глупой и бессмысленной. Отказ Дерека вписать ее в анкету страховки граничил с проявлением недоверия к той, с которой он предпочел остаться. Дерек смутился, когда Мередит задала ему вопрос: «Почему?»
- Наверное, потому, что так было многие годы, - Дерек отвел взгляд в сторону, его пальцы крепко сжимали стаканчик с кофе. Обеденный перерыв они с Мередит решили провести на рабочем месте. Они сидели в пустой смотровой. – Я привык к тому, что именно Эддисон является моим доверенным лицом.
- Дерек, она далеко. А я тут. У нас отношения, в них должно быть все предельно просто, - Мередит изо всех сил старалась не показать своей обиды. Дерек не раз ее обижал. Тогда, когда выбрал Эддисон, когда говорил, что любит, но оставался с другой, когда они оказались в пустом помещении на том памятном балу в вечер смерти Денни и спровоцировал ее на измену ветеринару.
- У нас и так все просто, Мер, - у Дерека запищал пейджер. Он встал со своего места. – Прости, меня вызывают, - прощальный поцелуй, и ее любимый нейрохирург скрылся из виду.
В тот же вечер в полутемном баре подвыпившая Мередит задала вопрос своим подругам и главным советчицам:
- Что означает, когда ваш любимый мужчина отдает бывшей жене право решать его судьбу в случае беды?
- МакШеп вписал Эддисон в анкету? – спросила Кристина, отхлебнув пива из бутылки. Мер кивнула, и девушка продолжила: - Это значит, что он козел.
- Это значит, что он ей доверяет, - внесла свой вклад Иззи.
- Она ему изменяла! – напомнила Кристина.
- Взаимно, между прочим, - парировала Иззи.
- У тебя сегодня день защиты Монтгомери?
- Нет… просто… их связывают годы брака, нельзя же это так просто выкинуть на помойку.
- Он просто мужчина! – сделала вывод Кристина. – Мужчина не способен смириться с моногамией.
Мередит уже не слушала подруг. Она допила второй бокал мартини и пошла за третьим.
После чего началась их затяжная ссора. Дерек никак не мог понять, почему Мер ведет себя холодно и неприступно. Она не пускала его ночевать к себе, не ездила к нему, предпочитая проводить вечера в обществе подруг. Ее грызла мысль, что Дерек так и не смог отпустить Эддисон.
А потом случилась авария.
Мередит села на кровати. Нужно было зайти еще к Дереку, а времени мало оставалось до смены.
Наверху стояла тишина. Мередит вошла в палату. На какую-то минуту ей показалось, что в воздухе витает позабытый аромат духов. Мер отогнала от себя эту мысль, решив, что это всего лишь игра воображения. Она думала об Эддисон перед этим, вот ей и казалось. Мередит погладила Дерека по волосам, коснулась губами лба и прошептала:
- Я вернулась с того света к тебе, вернись и ты ко мне.
Первой на посту Мередит попалась Бейли, которая, похоже, явно была не в настроении. Ординатор сердито одарила интерна взглядом:
- Рада, что вы все-таки решили к нам присоединиться, доктор Грей, - Бейли сунула Мередит стопку карт, давая понять, что это ее пациенты.
Алекс, оказавшийся рядом с Мер, проворчал:
- У Слоана последние недели ни одной интересной операции, я не хочу быть его мальчиком на побегушках.
- Ты мечтаешь стать пластическим хирургом, - из-за спины напомнила ему Иззи.
- Да, но пока я ношу кофе, и он меня не учит, как зарабатывать деньги. Давно известно, что пластическая хирургия – кладезь финансовой независимости.
- Мы здесь, чтобы научиться работать.
Алекс хмыкнул и свысока посмотрел на Иззи. Правда, этот жест был скорее моральным, ибо светловолосая девушка была с ним одного роста. Пока те мерили друг друга взглядами, Кристина провозгласила:
- А я все равно лучше вас всех. И все потому, что каждым из вас руководят личные чувства, а мной только честолюбие. Честолюбие – лучший товарищ в учебе.
- Тебе бы побольше душевности, - буркнула Иззи. Но Кристина ее не расслышала, с довольным видом отправившись по делам.
- Мер, ты как? – Джордж посмотрел на молчавшую все это время Грей. Иззи настороженно смотрела на них. Ей нужно было идти, но она очень боялась, что Джордж ляпнет ненужное.
Мередит выдавила улыбку из себя. Иззи решительно оттеснила О’Мелли от подруги. Тот недовольно посмотрел на нее, но ушел. Его время работы подошло к концу, и Джордж не собирался задерживаться здесь хотя бы на минуту дольше. Иззи дождалась, когда тот уйдет и повернулась к Грей:
- Я оставила в ординаторской тебе поесть.
- Да, я видела, спасибо.
Иззи колебалась, спросить ли как там Дерек. Хотя, если были бы какие-нибудь изменения в любую сторону, об этом уже знала бы вся больница.
- Стивенс! – грозный окрик Бейли напомнил обеим девушкам, что каждая здесь на работе. Иззи бросила украдкой взгляд на часы, три часа и она будет свободна на сегодня. – Увидимся позже, - торопливо сказала она Мер, после чего громко оповестила Бейли: - Уже исчезла!
Мередит тоже собралась идти, когда перед ней возникла Миранда:
- Доктор Грей, надеюсь, вы в состоянии работать? Скажите мне об этом до того, как произойдет медицинская ошибка. Мы сможем ее избежать.
- Я в состоянии.
Миранда кивнула и собралась уже уйти, когда уже Мер заговорила:
- Доктор Бейли, в вас есть хоть доля сочувствия?
Миранда внимательно посмотрела на своего интерна:
- Грей, ты прекрасно знаешь, что я против служебных романов в целом, и в частности отношений интерна и заведующего отделением. Я вам сочувствую, но вы сами затеяли это. И теперь это ваши проблем. Если вы будете просиживать рабочее время в палате доктора Шеппарда, я поставлю вам прогулы. И вы знаете это.
Миранда не хотела продолжать разговор. Она пошла к своим пациентам. Мередит лишь тяжело вздохнула.

запись создана: 30.10.2009 в 20:27

@темы: Анатомия Грей, Частная практика, Фанфики

---

Одна сплошная засада, ни одной нормально обоины с моими любимцами вместе и по отдельности. Это то, что все-таки нарыла.

Тыц

@темы: Картинки

---

С праздником!

Хэллоуин - один из древнейших праздников в мире. В этом странном празднике переплелись кельтская традиция чествования злых духов и христианская - поклонения всем святым.

История праздника Хэллоуин насчитывает тысячелетия, начиная от кельтского фестиваля Самхэйн, римского Дня Помоны и христианского Дня всех святых.

Столетия назад земли современной Великобритании и северной Франции населяли кельтские племена. Они были язычниками и как верховного бога почитали бога Солнца. Кельты делили год на две части - зимнюю и летнюю. В течение всей зимы бог Солнца находился в плену у Самхэйна, властелина мертвых и князя тьмы.

Фестиваль Самхэйна, который праздновался 1 ноября, - это время, когда начиналась зима. В это время лето сменялось зимой, день - ночью, жизнь - смертью, и все барьеры между материальным и сверхъестественным мирами устранялись, ворота между ними открывались на одну ночь. В это время все нереализованные надежды и планы умерших вновь возвращались на землю, а их души спускались к родным очагам. Души умерших могли принимать разные обличья, злые вселялись в животных, а самые опасные - в котов. В этот день вся нечистая сила спускается на землю. Если вам очень хочется увидеть ведьму - в полночь выйдите на улицу, одевшись шиворот-навыворот, и пройдите задом наперед. Приятной встречи! (Не знаю, как вы, а прохожие точно подумают о нечисти)

В ночь с 31 октября на 1 ноября друиды - духи живой природы - собирались в дубовых рощах на вершинах холмов (кельты считали дубы священными деревьями), зажигали костры и приносили злым духам жертвы, чтобы умилостивить их. А по утрам друиды дарили людям угли от своих костров, чтобы те разжигали очаги своих домов. Огонь друидов согревал дома в течение долгой зимы и охранял дом от нечистой силы.

В начале нашей эры римляне завоевали кельтскую территорию, принеся с собой свои традиции и праздники. В ночь с 31 октября на 1 ноября они праздновали День Помоны - богини растений.

В IX веке, когда христианство распространилось на территории Великобритании, эти древние традиции смешались с еще одним праздником - католическим Днем всех святых - All Hallows Even, или All Hallows Eve. Позже его стали называть Hallowe`en, и в конце концов - Halloween.

Сегодня от древнего языческого праздника остался набор забавных увлекательных традиций. В эту ночь принято одеваться в костюмы нечистой силы и устраивать маскарады. По-моему, нельзя упускать редкий шанс почувствовать себя ведьмой или демоном. Неотъемлемый символ Хэллоуина - тыквенная голова. Из тыквы удаляется внутренность, вырезается лицо и внутрь вставляется свеча. Тыква символизирует одновременно окончание сбора урожая, злобного духа и огонь, отпугивающий его. Так странно концентрируются древние поверья в одном предмете. В эту ночь дети стучатся в дома с криками: `Treat or trick!` - `Угощай или пожалеешь!`. Если вы не принесете жертву, эти маленькие злые демоны могут жестоко пошутить над вами, например, вымазать сажей ручки двери.

Жаль, что за этими развлечениями забывается древний смысл Хэллоуина. Хэллоуин интригует загадочностью, своей мифической значимостью. Этот праздник - попытка понять связь между нашим и потусторонним мирами. Хэллоуин - это переход, ворота из одного мира в другой. Эти ворота, как и любые другие, парадоксальны. Находясь между двумя мирами, они принадлежат в одно и то же время им обоим - и ни одному из них.

Самхэйн - ворота в зиму. Мы до сих пор склонны воспринимать зиму с неприязнью и отвращением. Кажется, что все живое умирает. Однако приход смерти по определению есть приход жизни. Белая пустыня, где живет Самхэйн, необычайно красива. Она освобождена от всего лишнего, наносного. Его время - это время сбросить груз забот и сует, накопившихся за лето и потерявших свое значение, следуя примеру деревьев, которые освобождаются от листьев, отживших свой срок. Ведь если деревья не сбросят их, мертвые листья не дадут им возможность ожить вновь весной.

Легенда гласит, что в эту ночь Самхэйн открывает ворота в прошлое и будущее. Две стихии становятся доступны в настоящем. Это время, когда человек не ограничен клеткой своего времени и может осознать свое место в паутине вечности.

Однако переход в другое пространство или время обычно бывает болезненным. Ворота хорошо охраняются. Ведьмы и демоны - герои Хэллоуина - это тени хранителей ворот. С нашей стороны бытия они кажутся пугающими воплощениями зла. Но если ворота пройдены, кого увидим мы, оглянувшись? Я думаю об этом, глядя на людей в масках во время праздника Хэллоуин.

Но не стоит забывать, что два первых ноябрьских дня в католической церкви посвящены памяти усопших: 1 ноября День всех святых (All Saints' Day) и 2 ноября День поминовения усопших (All Souls' Day) следуют один за другим. В эти дни Церковь вспоминает всех святых, известных и неизвестных, которые на протяжении всей ее истории жили и умирали во имя Христа. Поскольку к святости призван каждый христианин, можно сказать, что в этот день вспоминают всех умерших христиан.

Как праздновать Хэллоуин.

Если Вы хотите отпраздновать грядущую Ночь всех святых, Вам не обязательно становиться «святым», скорее наоборот, собирайте все, что в Вас есть демонического и отправляйтесь на поиски тыквы, т.к. главным атрибутом Хэллоуина является тыквенный светильник. Для приготовления оного Вам понадобится крупногабаритная тыква, добытая следующими способами:

1. Честно купленная на рынке
2. Слезно выпрошенная у бабули под благовидным предлогом приготовления диетической кашки
3. Самостоятельно выращенная на своих 6-ти сотках (что уже само по себе подвиг)

Хрустящему от раннего морозца овощу следует срезать верхушку (своего рода трепанация черепа, если Вы медик, или снятие скальпа, если индеец). Содержимое тыквы (желтая, вязкая масса) извлекается всеми подручными средствами, будь то ложкой, ножом или просто руками. Выскабливание и выдалбливание тыквы продолжается до тех пор, пока внутренние стенки тыквы не станут идеально чистыми.

Теперь от ремесленничества можно перейти к творчеству – к вырезанию глаз, носа и зубастой ухмылки. Чем зловещее получится физиономия Вашего светильника, тем больше злых духов Вы сможете отпугнуть от себя в эту страшную-престрашную ночь Хэллоуина. Наконец Вы помещаете горящую свечу внутрь тыквы и возвращаете срезанный «скальп» на прежнее место. Светильник готов.

Переходим к следующему этапу приготовления к празднованию Хэллоуина. Взгляните на себя в зеркало. Как бы критически Вы не относились к собственной внешности, без грима Вам все же не обойтись.

Если Вы не учитесь в цирковом училище, и у Вас нет под рукой профессионального грима, придется Вам прибегнуть к услугам декоративной косметики и даже гуаши (раз в год можно пожертвовать самым дорогим и рискнуть покрыться аллергической сыпью). Включайте свою фантазию! Выбирайте образ, который вам по душе: Ведьма, Дракула, Восставший мертвец, Оборотень, Привидение, Ворон, Мумия, Чернокнижник и просто тень отца Гамлета – главное не быть самим собой.

Если Вы не намерены выбираться из дома, а собираете друзей у себя (идеальным местом для проведения Хэллоуина является студенческое общежитие), то попробуйте себя в body art. С помощью обыкновенной гуаши на теле человеческом можно запечатлеть все:

- летучую мышь, шуршащую перепончатыми крыльями в черном небе,
- шкуру тигра (убитого Вами на охоте), покоящуюся на Вашем плече,
- следы гниения и разложения, если Вы выбрали для себя роль какого-нибудь неспокойного мертвеца,
- паутину, с множеством мохнатых пауков, поджидающих свою добычу, и т.д. и т.п.

Но помни, Золушка! Через 3-4 часа гуашь начнет подсыхать, трескаться и осыпаться, а наутро при попытке смыть с себя вчерашний грим тебе придется основательно потрудиться, чтобы не пойти на работу или учебу с физиономией еще более страшной, чем накануне. Но это проза завтрашнего утра, а сейчас снова поэзия страшного-престрашного вечера.

Если Вы все же надумали выбраться с друзьями на улицу во всем том, что Вы на себя надели и намазали, не забывайте, что Хэллоуин все же праздник кельтский, а коренных кельтов у нас раз, два и нет, поэтому публика Вашу шумную компанию будет действительно принимать за нечистую силу и обходить стороной. Стражи порядка тоже не тронут, особенно если среди Вас найдется хотя бы один трезвый парламентер, который сможет доступно объяснить, в чем суть дела (Хэллоуин – это такой языческий праздник, который…). Конечно, при условии, что Вы не будете играть в святую инквизицию или поджигать церкви между делом.

Теперь, после того как Вы напелись песен и вволю попугали прохожих, самое время всей Вашей компанией направиться в какой-нибудь ночной клуб, куда Вас по давно уже заведенной традиции пропустят без билета (при наличии костюма и грима) и там до самого рассвета веселиться в обществе таких же бодрствующих всю ночь вурдалаков.

Наутро, если у Вас в квартире пахнет пережженным воском и ладаном, а бабуля на кухне варит ту самую диетическую кашку из Вашего трофея, значит, ночь Хэллоуина прошла спокойно и нечистая сила Вас обошла стороной до следующего года.

Традиции Хэллоуина.

Ночь с тридцать первого октября на первое ноября – это пора гаданий. Еще до того, как кельтский праздник Нового года стал Днем всех святых, древние кельтские девушки клали в костер друидов каштаны и наблюдали, как они себя поведут. Если плоды будут сгорать рядом, то девушка будет жить в дружбе и согласии с милым, если раскатятся в разные стороны — разойдутся их пути в разные стороны. Самым плохим предзнаменованием считался упавший подсвечник. «Злые духи хотят погасить огонь в доме», — верили кельты.

Позже Соуин (разнообразие название древнего праздника поражает воображение) превратился в Хеллоуин, но традиция гадать сохранилась. Очень часто для этой цели использовали (и продолжают использовать) яблоки и зеркала. Например, тем, кто хочет увидеть суженого, нужно нарезать яблоко поперек и съесть его при свечах перед зеркалом. После этого суженый должен появиться в зеркале, за плечом гадальщицы. Некоторые советуют при этом еще и причесываться.

Одним из самых популярных хеллоуиновских гаданий остается "bobbing for apples" («ловля яблок») – развлечение для незамужних и неженатых. Для этого берется большой таз с водой, куда кидают несколько среднего размера яблок, на которых написаны имена или какие-нибудь предсказания. Гадающим связывают руки и предлагают ловить приглянувшиеся фрукты ртом. Иногда яблоки не кладут в воду, а подвешивают на веревочках, что не делает задачу легче. Такой способ практиковали еще древние кельты, для которых яблоко было символом плодородия. Считалось, что девушка, поймавшая яблоко, очень скоро выйдет замуж.

"Trick-or-treating" - это один из основных хеллоуиновских обычаев. Дети, одетые в «страшные» костюмы и маски, ходят по соседям и просят вкусное. При этом они громко кричат: "Trick-or-treat!!!", что в вольном переводе означает: «Угостите нас, иначе будет хуже!!!». Обычай вымогать таким образом лакомство, так же как и большинство других традиций современного Хеллоуина, связан с древним праздником Соуин, когда, по верованиям кельтов, духи и феи получали доступ с мир живых и творили в нем что хотели. Феи, в частности, любили притвориться нищими и ходить от дома к дому, прося подаяние. Тех, кто угощал их, они вознаграждали, а отказавшим уважить делали разные посильные гадости. Примерно тем же занимались и переодетые люди.

Сейчас "trick-or-treating" – это, в основном, детское мероприятие, хотя так было не всегда. В старину хождением по гостям занимались взрослые, которые предпочитали не сладкое, а спиртное. Особенно любили этот обычай студенты.

Кельты верили, что в ночь на Новый год открывается граница между мирами мертвых и живых, и тени усопших в прошедшем году навещают землю.

Чтобы не стать добычей мертвой тени, люди гасили очаги в домах и наряжались как можно страшнее — в звериные шкуры и головы, надеясь распугать привидения, переползшие открытую границу. Духам выставляли угощение на улицу, чтобы они удовлетворились этим и не ломились в дом. В эту ночь делались предсказания, приносились в жертву животные, а потом каждый брал в свой дом язычок священного пламени, чтобы зажечь зимний очаг.

Короче, народ, это шабаш. А аналог этому есть и в славянской религии - Ивана Купала.

Источники: stsenarii.smeha.net/halloween/info.html, saechka.ru/holiday/history/490/2660

@темы: Праздники

---

Осень перестает быть томной...

... а новости пугают. Уже и Запорожскую область прикрыли на карантин. Хотя, насколько я помню карту Украины, нам далековато до зоны риска. Это нервирует. С ужасом подумала о том, что у меня какой день время от времени болит горло. Малого я заперла дома завтра. Мне жаль, но пусть лучше он мне дырку в голове проест, зато будет жив-здоров.
Короче, мне не спокойно.