Третья часть
Третья часть
====
Вечер медленно опустился на Сиэттл. Осенняя прохлада окутала людей, которые плотнее запахнули куртки и кофты. Зажигались огни, яркие вывески манили своим теплом и светом. Прохожие спешили домой, в кино, рестораны.
Эдди сидела на лавке у входа в больницу. Этот вход символизировал начало и окончание очередного этапа ее жизни. Не самого легкого и приятного, но в нем тоже были запоминающиеся минуты. Она помнила, как войдя внутрь, увидела своего мужа с незнакомой женщиной. Помнила чувства, охватившие ее в тот момент. Помнила и то, как смотрела на крыльцо больницы, уходя отсюда. Она ехала к новой жизни и ни о чем не жалела. В ту минуту.
Эдди открыла щелчком мобильный и нажала на кнопку быстрого набора, на которой был забит номер Наоми. Подруга ответила после первого же гудка:
- Слава Богу, Эдди, я уже не знала, куда бежать! Какого черта! Ты куда пропала, я уже Кевину собиралась звонить!
- Най, я в Сиэттле.
- Что ты там делаешь? – в голосе Наоми слышалось недоумение.
- Дерек… он попал в аварию и находится в коме. Мне позвонил Марк, я быстро собралась и уехала. Прости, я должна была позвонить, но было еще слишком рано, а потом я забыла. Най, на столе в моем кабинете лежит график приема моих пациентов, тех, которые не сложные, отдай Деллу…
- Эдди, мы разберемся, не переживай, - какое-то время Наоми помолчала, а потом предложила: - Может, я приеду?
Эдди улыбнулась. Она знала, что на том конце разговора не будет видно ее улыбки, но верила, что Наоми знает, она оценила ее готовность помочь.
- Пока не нужно. Най, кто-то должен следить за практикой, не оставить же все Сэму. А то, когда мы вернемся домой, обнаружим бездыханных сотрудников и очередь к машине по выкачке жира.
В трубке послышался смех. Наоми перестала переживать уже по поводу ссоры с Эддисон. В эту минуту она была готова смеяться над любой шуткой подруги, лишь бы только той было не так больно.
- Просто ты там сама, Дерек в коме, а все… у тебя там нет близкого друга, который бы тебя поддержал.
- Есть. И пусть ты в Лос-Анджелесе, но я чувствую твою поддержку. Спасибо, Най.
- Хорошо, - согласилась Наоми, - как только я понадоблюсь, звони. Я приеду сразу же.
- Спасибо, я тебя люблю.
Эддисон захлопнула телефон. Сырость прокралась под кофту, женщина поежилась, ощущая дрожь. Она устала, день был нелегкий. А еще нужно снять номер в гостинице. Эддисон не хотела далеко отходить от Дерека, но знала, что Ричард не позволит ей ночевать в кресле рядом с пациентом. Сколько раз Эдди сама вела себя, как Ричард, не позволяя родственникам пациентов оставаться при них. И вот теперь она была в роли родственницы, и никто не собирался делать для нее исключения. Эдди вздохнула.
Мимо прошла молодая женщина с коляской. Она почти дошла до входа в Сиэттл Грейс, когда обернулась и посмотрела на рыжеволосую женщину, одиноко сидящую на лавке.
- Доктор Монтгомери? – женщина толкнула коляску к лавке. – Доктор Монтгомери, я Рона Карр. Вы помогли родиться моему малышу. Мы с мужем так вам благодарны за нашего сына…
Эдди усиленно напрягала память, чтобы вспомнить женщину. Но у нее было так много пациентов. Эдди старалась всегда запоминать имена женщин, доверивших ей свои жизни, но память не безразмерная, иногда приходится ее очищать. Как говорит Дерек: «Мозг – это своего рода компьютер. Ему тоже нужно форматирование». Когда-то он много рассказывал о своей хирургии, а она любила слушать об этом. Они могли провести часы за разговорами о своей работе, внимательно слушая друг друга.
- Я рада, что вы счастливы, - улыбнулась Монтгомери, так и не вспомнив женщину перед собой. Эддисон подалась вперед и заглянула в коляску. Розовощекий карапуз сосредоточенно хлопал глазками. – Как вы назвали его?
- Марк, в честь отца моего мужа. Ему уже чуть больше года и у нас все в порядке со здоровьем. Но если бы не вы…
- Моя заслуга весьма скромна, - Эдди улыбнулась. В горле встал ком, она не могла больше этого выносить. – Простите, мне нужно…
- Да-да, конечно. Я тоже спешу, - женщина кивнула, - проведываю здесь мать, у нее проблемы с сердцем, но доктор Берк пообещал, что все будет хорошо.
- Раз доктор Берк пообещал, значит, так и будет.
Эдди поспешила внутрь помещения. Она заскочила в первый женский туалет, забежала в кабинку и села на прикрытую крышку. Слезы жгли глаза, их уже было невозможно сдерживать. Эддисон разрыдалась. Эта счастливая женщина с малышом напомнила ей об еще одной потере.
Эддисон Монтгомери-Шепперд, лучший неонотальный хирург, могла многим женщинам дать надежду на рождение детей. Кроме одной – самой себя. Эддисон была так занята карьерой, работой, что забыла о главной функции женщины – быть матерью. Не то, чтобы она никогда не задумывалась о том, что пора родить ребенка, просто всегда было, чем заняться. Да и Дерек не торопился взять на себя роль отца. А мог прекрасно с этим справиться.
Но потом природа, судьба, или кто там еще распоряжается человеческими жизнями, сыграла по-своему. Сначала тест на беременность дал положительный результат, а вечером Эддисон узнала об измене Марка. Обрадовалась ли она ребенку? Нет. Эдди не обманывала себя. Она хотел ребенка, но вот его отцом был не тот мужчина. Она ни на минуту не верила, что у Марка выйдет это – быть отцом. А его измена лишь подтверждала догадку Эддисон. Правда, Слоан, узнав об этом, загорелся рождением ребенка. Он даже купил костюмчик, такой маленький, милый, мягкий. На какое-то мгновение Эдди дрогнула, подумав даже, что ошибается. Но звонок Ричарда все изменил. Ричарду нужна была ее помощь в Сиэттле, а там был Дерек. И тогда Монтгомери решила, что можно еще попробовать вернуть жизнь в то русло, в котором она была целых одиннадцать лет. Но не могла она приехать к мужу с ребенком от любовника. И Эддисон недрогнувшей рукой решила судьбу одного маленького существа. А теперь Наоми констатировала факт, что Эддисон не имеет почти никаких шансов стать матерью.
- Это тебе, Монтгомери, за все: за измену Дереку, за аборт… это отплата, - прошептала Эддисон. Слезы струились по щекам. Сейчас даже не было сил себя ненавидеть. Эддисон всхлипнула, вытерла щеку. «Хорошо, что я накраситься не успела». Откуда пришла эта мысль? Видимо, она была женщиной до мозга костей, раз в такую минуту была озабочена тем, как выглядит. Она всегда хорошо выглядела, даже после нескольких бессонных ночей. Она должна была соответствовать своему мужу. Рядом с Дереком Шеппердом не могла находиться замученная, уставшая женщина. Эддисон всегда должна была блистать, даже тогда, когда ей хотелось повеситься от тоски, усталости и неудач. И сейчас было не исключение. Эддисон вышла из кабинки и подошла к зеркалу. Отражение не радовало. Нужен номер, кровать и сон. А утром все будет лучше. Утром что-нибудь произойдет. Обязательно.
====
Дерек открыл глаза.
Над ним было небо, такое голубое и одновременно прозрачное. И ни единого облачка.
Странно… последнее, что он помнил, это яркий свет фар вперед и то, как со всей силой он вывернул руль, чтобы избежать столкновения с прохожими и машинами. И удар, отозвавшийся во всем теле адской болью. Когда-то, впрочем, не так уж давно, Дерек открыл для себя, что сердце может очень сильно болеть, не физически, а…
Дерек сел. Он был не силен в определении подобных вещей и не был кардиохирургом. Он знал работу сердца, но устройство мозга он знал лучше. В общем, последнее, что помнил мужчина, была боль во всем теле.
Сейчас ничего не болело. Дерек осмотрелся. На нем были джинсы и белая рубашка, лежал он на траве недалеко от своего трейлера. Позади послышался мужской голос:
- Интересное место вы выбрали, доктор.
Дерек обернулся на голос. Он знал его хозяина. Денни Дукет. Мертвый Денни Дукет.
- Если здесь ты, значит, я умер, - хладнокровно сделал вывод Шепперд. Пока не было ничего, ни сожалений, ни расстройств, никаких мыслей. Видимо, сознание еще не осознало случившееся.
- Пока еще нет, - улыбнулся Денни. – Ты веришь в загробную жизнь, Дерек?
Дерек засмеялся. Хороший вопрос для врача.
- Не знаю… Денни, мы заведуем человеческими жизнями, мы можем дать, сохранить или отобрать эту жизнь. У нас невероятно большое самомнение, мы все мним себя богами. Нет, не верю, - пришел к выводу он.
- Тогда это твой шанс поверить, что за чертой есть еще кое-что.
Дерек на минуту задумался, потом спросил:
- А что делаешь тут ты? Неужели это твоя жизнь после смерти?
- Ангелом-хранителем работаю. И хочу тебе кое-что показать, - Дукет протянул руку. Дерек смотрел на нее. Ему вспомнилась «Рождественская история» Диккенса. Но сейчас было не Рождество, да и призраков было трое.
- Это похоже на фильмы о коме, загробной жизни, точке перехода… что-то подобное… - Дерека осенило: - Я в коме?
Денни кивнул.
- Я выживу?
- Не знаю. Я не врач. И не от меня это зависит. Но, видимо, что-то в твоей жизни произошло такое, о чем тебе стоит задуматься. Никто без причины не остается на земле. Все идут куда-то, а те, кто задерживаются, должны что-то понять.
- Я не хочу понимать основы мироздания. Я не верю в потусторонний мир. И это все игра моего воображения. Скорее всего, мой мозг поврежден, поэтому происходит мысленный разговор с тобой. А вот почему именно ты мой собеседник?
- Это важно?
- Нет.
- Тогда не будем задерживаться.
Какие-то доли секунды, и поляну у трейлера сменили знакомые стены Сиэттл Грейс. По коридорам сновали люди в хирургических костюмах и белых халатах. Дерек узнавал знакомые лица. Бейли, грозно отчитывающая Алекса. Марк, в одиночестве пьющий кофе. Ричард Веббер, изучающий расписание своих хирургов. На лестнице Янг ругалась с Берком, то ли по работе, то ли по личному. В общем, обычная картина для восьми часов утра. Рабочий день начинался.
- Что я здесь делаю? – спросил Дерек у Денни. – Если ты привел меня, чтобы показать, что я теряю, умирая… я этого не планировал! Я не планировал умирать. У меня была работа, карьера, Мередит. Я, наконец-то, был счастлив.
- Все так просто?
- Все так просто. Кстати, а где Мер?
И снова Дерек не понял, как это вышло, но он уже стоял в коридоре отделения интенсивной терапии, недалеко от собственной палаты. Рядом с окном стояли Мередит и Иззи. Светловолосая девушка прикрепляла к карману рубашки бейдж, а ее подруга все не отводила взгляда от Дерека, лежавшего в палате. Денни подошел к Иззи, провел рукой по ее волосам. Девушка оторвалась от своего занятия и безошибочно посмотрела в ту сторону, где и стоял призрак. Он ведь призрак, да? Как его еще можно было назвать? Иззи, как будто, знала, что Денни стоит именно там.
- Иззи, что случилось? – спросила Мередит, заметив движение подруги.
- Ничего… показалось.
Дерек смотрел на Мередит. Казалось, она еще больше похудела за последние несколько дней. Серые глаза поблекли от слез. В Дереке зашевелилось теплое чувство, жалость… жалость, что ему больше не обнимать и не целовать эту девушку, что ей придется пережить тяжелые дни. Но было что-то еще в душе. Вот только Дерек никак не мог разобрать, что.
- Что я здесь делаю? – снова спросил Дерек у Денни.
Тот посмотрел на спутника:
- Не знаю.
- Но ты же меня сюда привел?
- Не я. Ты сам, Дерек. Каждое твое перемещение, движение, это все ты. А я тут просто для компании.
Дерек уже собирался снова разразиться тирадой на тему того, что он был счастлив, что задумываться ему не о чем:
- Знаешь, это все больше напоминает слезливые мелодрамы, которые Эддисон любит смотреть, когда болеет…
Дерек неожиданно умолк. Почему сейчас он вспомнил об Эддисон? Позади мягко разъехались двери лифта, который был не виден ни Мередит, ни Иззи. Дерек обернулся. Эддисон вышла из лифта, такая, какой он ее помнил. Стройная, уверенная, в элегантном платье с украшениями под стать. Только вот волосы были короче. Эддисон подстриглась. Дерек уже и не помнил, когда видел ее с относительно короткими волосами.
В сердце приятно закололо. Ладони вспотели. Дерек неожиданно вспомнил, что такое он испытывал только в самом начале их романа с Эдди. И только с ней. Больше никто не мог заставить его так нервничать. Эддисон прошла в нескольких дюймах от него, Дереку показалось, что его обдало тонким запахом ее туалетной воды. И вдруг она обернулась. Как будто, что-то почувствовала. Она смотрела на Дерека и не видела его, от чего сердце мужчины болезненно сжалось.
Над ухом послышался вопрос Дукета:
- Хм… у тебя еще есть вопросы?
====
Эддисон не поняла, почему она вдруг остановилась. Но что-то, как будто пристальный взгляд, заставило ее замереть посреди коридора. Она почти ощутила знакомое присутствие… кого? Эдди отмахнулась, решив, что последствия вчерашнего дня дают о себе знать. Ночью она спала, правда, сон был неспокойный, в зеркале отразилась бледное лицо. Эддисон привела себя в порядок и пошла в Сиэттл Грейс. Она решила начать с визита к Дереку. Несколько шагов вперед и Эддисон увидела более счастливую соперницу. Но не в привычках Эдди было останавливаться. Она славилась своим стервозным характером и никогда не стеснялась этого. Это было залогом успеха и удачной карьеры. Это помогало избегать проблем с разрывающейся на части душой в историях с некоторыми пациентами. Не всегда, но все же. Это помогло пережить развод с Дереком. Это было хоть какой-то гарантией душевного покоя.
Сейчас Эддисон смотрела на Мередит. С одной стороны у них было общее горе – кома Дерека. С другой стороны Эдди не смогла не отметить про себя свое превосходство над Грей. Во всем, и в первую очередь в красоте. Правда, это не утешало самолюбие, ведь Дерек принадлежал Мередит. И только в эту минуту Эдди поняла, что все еще любит Дерека Шепперда. Она все время гнала от себя эти мысли прочь, верила, что эта любовь осталась вместе с ним в Сиэттле. Может так и было. Может, она ожила потому, что Эддисон вернулась в Сиэттл. Но сейчас она практически ненавидела Дерека и Мередит за то, что те снова напомнили ей: она не богиня, а всего лишь женщина. Несчастная женщина, несмотря на все блага.
- Доктор Грей, доктор Стивенс, - холодно поздоровалась Монтгомери.
Обе девушки одновременно посмотрели на нее, как на призрака.
- Я бы сказала, что рада вас видеть, но при других обстоятельствах это звучало бы уместнее.
Никто из собеседниц ничего не успели ответить.
- Грей, Стивенс! – Миранда Бейли появилась на горизонте, как всегда, неожиданно. – У вас нет работы?
- Есть, - ответила за обеих Иззи. – Доктор Монтгомери, было приятно вас снова видеть.
- Грей, ты сегодня в неотложке, Стивенс, вы в компании доктора Слоана.
Девушки ушли.
- Эддисон, я не хочу тебя грузить ненужными заботами…
- Миранда, если нужна моя консультация, я готова помочь. Я не буду целый день напролет сидеть у постели Дерека и ждать неизвестно чего. Ему от этого легче не будет.
- Хорошо, тогда жду тебя в четвертой смотровой твоего бывшего отделения. У нас пациентка с подозрением на генетическую патологию плода.
- Какой срок?
- Шесть месяцев.
Эдди кивнула. Миранда исчезла за поворотом коридора, а Эддисон вошла в палату.
- Привет, - прошептала она, склонившись на Дереком. – Вот новый день, я все еще здесь. Дерек, я не хочу принимать решения об отключении тебя от аппарата искусственного дыхания. Я не представляю, как это сделать. Я не хочу принимать таких решений, слышишь, не хочу! Ты мне нужен живым, Дерек, живым. Пусть ты будешь не со мной, но я буду знать, что ты жив. Я приехала в Сиэттл не для того, чтобы принимать подобные решения. – Эддисон легко коснулась губами лба бывшего мужа и вышла из палаты, полная решимости занять себя работой.
В эту минуту она была злая, что Дерек не снял с нее этой ответственности. Почему он не отдал это Мередит с должностью своей возлюбленной? Это же бесплатное приложение! Почему Эддисон, которая уже не была его женой, которую он просил уйти из его жизни, должна принимать такое страшное решение? Сердце болезненно сжалось, страх охватил всю ее, но Эддисон смогла взять под контроль все свои чувства.
- Монтгомери, ты сильная. Ты смогла пережить многое, переживешь и это. И с Дереком будет все хорошо, - прошептала Эдди самой себе, после чего пошла на договоренную консультацию с Мирандой.
Четвертая часть
Четвертая часть
====
Эддисон смотрела на монитор. Только гинеколог мог разглядеть в непонятной картинке маленького человечка. И Эдди видела это. Видимых причин для беспокойства пока не было. Поэтому Эдди решила начать с самого простого – анализов. А уже от них будет плясать:
- Миа, никаких видимых патологий УЗИ не показало, но не будем забывать, что ваша малышка упорно не хочет к нам разными боками поворачиваться, - улыбнулась Эдди своей профессиональной улыбкой, которую получали только пациенты. От этой улыбки веяло спокойствием, уверенностью и любезностью. – Для начала мы сделаем все необходимые анализы, а потом обследуем вас.
- Доктор, - подала голос мать Мии, - но ведь было подозрение, это серьезно?
Эдди отложила датчик и выключила монитор. После чего салфеткой вытерла живот пациентки. Что сказать на такое? В таких случаях не врут. А правда может расстроить.
- Миссис Вейн, Миа, подозрения не возникают на ровном месте. Что-то дало им толчок. Но патологии бывают разные и не такие уж страшные. Они поправимы. Пока мы не будем говорить о генетических нарушениях, да и вообще пока не будем о них говорить, - Эдди на минуту задумалась. – Скажите, у вас в семье были какие-нибудь наследственные заболевания?
Обе женщины переглянулись, потом миссис Вейн произнесла:
- Насколько я знаю, нет.
- А у отца ребенка, Миа?
Девушка откровенно смутилась. Она покраснела до корней волос. Эдди поняла, что было что-то неприятное в ее вопросе.
- Мы с ним не общаемся, - сказала Миа. – После того, как я сказала ему о ребенке, он исчез. И о его семье я ничего не знаю.
- Он приезжий, - уточнила мать.
Эддисон вздохнула. Каждый раз, когда она касалась таких моментов, ей до сих пор был неудобно. Такое ощущение, что она заглядывала в глубоко личные переживания. Но история была банальна до зубовного скрежета. Первая студенческая любовь, ее результат и побег слабого мужчины.
- Что ж… будем исходить из того, что есть, - решила Монтгомери, вставая с места. – Сейчас придет медсестра, чтобы взять кровь на анализы. До встречи, - на прощание Эдди снова подарила теплую улыбку немного перепуганной Мие. В целом, девушка держалась хорошо, не впадая в истерику. Похвально.
Эддисон шла по коридору, когда впереди мелькнула спина доктора Вальтена:
- Джейк!
- Эддисон, - мужчина обернулся к женщине. – Рад тебя видеть, но жаль, что при таких обстоятельствах. Прости, я вчера был на выходном.
- Расскажи мне о состоянии Дерека, - попросила Эддисон, идя в ногу с Вальтеном.
- Эдди, я не бог. А Дерек в тяжелом состоянии.
- Что ты хочешь этим сказать? – Эдди замерла посреди коридора, всматриваясь в глаза лечащего врача бывшего мужа и его заместителя в отделении.
- У него травма головы. Кома – ее следствие. Если честно, будь это кто другой, я бы уже сказал, что ничем не могу помочь.
Вальтен пошел дальше, практически не замедляя шаг. Монтгомери догнала его:
- Джейк, я хочу посмотреть карту Дерека.
- Ты гинеколог.
- Неонотальный хирург.
- Не суть важно, - отмахнулся Джейк.
- Важно, - Эдди удержала его за руку. – И не стоит свысока относиться к моей специальности, я лучшая в своей области.
- Да, и я не понимаю, зачем ты лезешь не в свою область, - Вальтен забрал свою руку у Эдди, в его глазах был холод. Он недолюбливал Шепперда за то, что тот был намного талантливее его самого. Шепперд не раз и не два ставил под сомнение его умение диагностировать болезнь. Теперь еще и его бывшая жена совалась не в свое дело. Это Вальтен ненавидел еще больше. Мало того, что эта стерва сделала больницу центром своей семейной жизни, так теперь еще…
- Джейк, я как раз тебя искал, - послышался за спиной голос Слоана. Эддисон он заметил на мгновение позже: - Эдди, доброе утро, - получив приветственный кивок в ответ, Марк посмотрел на Вальтена: - Джейк, мне нужно…
- Только не говори, что и тебе нужна история болезни Дерека.
- Вообще-то, да.
- Тебе-то это зачем? – громко спросил Вальтен, чувствуя, что это парочка, о которой по Сиэттл Грейс летало невероятное количество сплетен, его уже достала.
- Затем, что я хочу это видеть, - отрезал Марк. – К тому же я начинал, как нейрохирург. И да, я менее талантлив, чем Дерек, потому и ушел в пластическую хирургию.
Эдди внимательно наблюдала за Марком, в эту минуту осознавая, на что она позарилась в свое время. Марк был сексуален, он умел отстаивать свою точку зрения. Если бы к ней пришли с предложением повернуть время вспять, она не была уверена, что не наступит на те самые грабли. Пусть она всей душой и телом любила Дерека, но и Марк ее привлекал. И сейчас она всеми фибрами ощущала его сексуальную энергию. От чего ей захотелось уйти отсюда. Но не могла же она бросить начатое посреди дороги, да и все-таки она хотела глянуть карту Дерека.
Вальтен, видимо, понял, что споры тут бесполезны. Он понуро побрел к посту медсестры, собираясь отдать карту Слоану. Спорить смысла не имело, вряд ли бы Марк нашел способ привести Шепперда в чувство.
Порывшись в папках, Джейк достал нужную и протянул не кому-то конкретно, а так, в пустоту. Две руки одновременно потянулись к папке, но Эддисон быстро отдернула свою, уступая Марку право взять.
- Не знаю, что ты там хочешь найти. Мы с тобой об этом говорили, - Джейк развернулся и пошел в нужную ему сторону.
Марк открыл папку и какое-то время изучал ее содержимое. Эдди больше не могла ждать:
- Марк, скажи мне хоть что-нибудь. Ричард не объяснил мне толком ничего.
- У Дерека не было видимых повреждений головы. Поэтому, по сути, его лечащим врачом является Веббер. Но, похоже, что где-то зажат какой-то сосуд…
- Подожди, вы меня все запутали, - да, нейрохирургия была не для нее. Эдди никак не могла сложить разные фразы мужчин. – Джейк сказал, что у Дерека травма головы.
- Правильно. И кома ее следствие. Просто Джейк не знает, где и что именно травмировано. Но по данным этой томограммы, - Марк протянул Эддисон снимок, - все выглядит, как будто где-то есть сгусток крови, который пережимает сосуды, кровь не поступает в мозг нормально, из-за нехватки нужных веществ, организм отрубил все системы, чтобы хоть как-то дать выжить мозгу. Все остальные повреждения не имеют такого значения для тела.
- Если сделать операцию… - Эдди смотрела на снимок в руках. Фотография младенца в утробе матери имела для нее больше смысла.
- Она может помочь. А может и убить, - Марк прямо смотрел на Монтгомери. Он видел, как ее пальцы подрагивали, видел, что несмотря на все усилия скрыть следы страха, это не совсем удалось. Под глазами залегли небольшие тени, почти незаметные. Никому, кроме Марка. Ведь он знал каждую черточку лица женщины перед собой. И любил ее.
- Вальтен не хочет этого.
- Он боится.
- Значит, нужно найти того, кто не боится.
- Эдди, ты вряд ли найдешь такого. Этот хирург должен быть совсем безбашенным.
Эдди вздохнула, возвращая снимок в историю болезни. Надо подумать. И решить.
- Сколько у нас времени? На решения?
- Честно? – Марк нахмурился. – Не так уж много. Эдди, когда сгусток крови станет больше, он окончательно перекроет доступ крови в мозг, что вызовет его смерть. Потом нечего будет спасать. А на снимке не видно его. И рассмотреть размеры мы не можем. Да мы даже не знаем его точное месторасположение. Так что… немного. Если собираешься принимать какое-то решение, делай это быстрее. У тебя есть максимум неделя.
Марк сунул карту на место и собрался уходить, но Эдди его окликнула:
- Марк, сегодня у тебя на побегушках Стивенс?
- Не стоит так грубо. Она умело выполняет кое-какую работу, - на губах Марка мелькнула насмешливая улыбка. Эдди подняла бровь. – Ты что-то хотела?
- Да. Отдай мне ее на сегодня.
- Что мне будет за это?
Марк приблизился на довольно опасное расстояние, Эдди сделала шаг назад. На всякий случай.
- Марк…
Слоана позабавило напряжение женщины, он кожей чувствовал исходящее от нее физическое сомнение.
- Расслабься, Эдди. И можешь забрать Стивенс себе на сегодня. У меня тихий день.
- Спасибо.
Эддисон развернулась и ушла. Марк не мог отвести взгляд от женщины. Ее походка, виляние бедер, стройные ноги… все это дразнило воображение Слоана. Он с трудом себя заставил отвернуться. Черт, он бы многое отдал, чтобы вернуть эту женщину себе.
====
- Что я должна к ней испытывать? – задала вопрос всем сразу Мередит. Группа интернов сидела за столиком, поедая свой обед.
- Ненависть, - предложила Кристина.
- Жалость, - предположила Иззи.
- Превосходство, - не удержался Джордж.
- Зависть, - последним, высказавшим свою мысль, был Алекс. Все недоуменно уставились на него. Тот пожал плечами, отправляя ложку салата в рот. – А что? Она прекрасно выглядит, полна достоинства, и, несмотря на то, что ты оказалась счастливой соперницей, последней перед своей смертью Дерек хотел видеть ее. А как еще объяснить тот факт, что она здесь?
- Знаешь, Карев, если бы не знала наверняка, что ты не заинтересуешь Монтгомери, - сказала Иззи, презрительно прищурившись, - то решила бы, что ты с ней спишь. Потому и поешь ей дифирамбы.
- По большому счету, Иззи, ты сама ею восторгалась. Или я не прав?
Дуэль взглядов прервала Мередит:
- Я ревную. Это нормально, что я ревную своего мужчину к его бывшей?
- А насколько нормально, что ты ревнуешь мужчину в коме к его бывшей? – ответила вопросом на вопрос Кристина.
Мередит вдруг отчетливо ощутила, что произошло. Она не забывала эти дни, но появление Эддисон вдруг вернуло ее из состояния ступора в состояние реальности. Не самой лучшей. И в этой реальности проснулись все самые негативные чувства, о которых она только могла подумать. Глупо, конечно. Все это глупо. Снова в душу прокралась тоска. Она думала о Дереке. Но никак не могла не думать об Эддисон.
Разговоры друзей слышались откуда-то издалека. Мер задумалась. Она впервые решила задать себе вопрос: верит ли она в спасение Дерека? Да, верит. И пусть все медицинские факты говорили против, она все равно верила. Мередит всегда верила в лучшее, хотя не считала себя оптимисткой. Она верила, что мать поправится однажды, правда, потом поняла, что этого не случится. Верила теперь в исцеление Дерека. И пусть ей ничего толком не рассказывали, считая, что это не касается ее, она все равно верила.
- Легка на помине, - послышался сердитый голос Кристины.
Мередит обернулась. К ним шла Монтгомери. В отличие от утренней встречи, на ней был белый халат. Интерны переглянулись.
- Доктора, - произнесла Эдди. Те нерешительно кивнули, косясь в сторону Грей, ожидая реакции той. Но Эдди не собиралась ждать ничьей реакции, она пришла сюда с конкретным предложением и не собиралась расшаркиваться с молодежью. – Доктор Стивенс, у меня к вам деловое предложение.
Иззи встала с места.
- Вас еще интересует моя специальность?
- Д-да… но у нас никого после вашего отъезда не было, - ответила, запинаясь Иззи.
- Могу вам предложить сегодня заняться одним случаем. С доктором Слоаном я все утрясла.
Эдди видела, как у Стивенс засветились глаза, и снова поздравила себя с тем, что не промахнулась в свое время. У этой девушки в самом деле были способности к специальности. Наверное, стоило все-таки уделить ей больше внимания. Но сейчас, как и пару лет назад, Иззи раздирали сомнения: идти ли следом за Монтгомери или остаться рядом с подругой. И Эддисон это видела.
- Доктор Стивенс, когда решите, хуже я или лучше дьволицы, вернувшейся в идеальную жизнь докторов Грей и Шепперд, найдите меня. Но учтите, времени у вас максимум час. Если опоздаете, можете не напрягаться и возвращаться к подношению чашек кофе доктору Слоану, - с этими словами Эддисон удалилась.
- Теперь вы понимаете, почему Мередит должна испытывать зависть? – спросил Алекс. – Она никогда не сможет заставить Эддисон почувствовать себя замухрышкой. А Эддисон может.
Алекс встал со своего места. Кристина и Джордж, молча, проводили взглядом Карева.
- Мер, не слушай этого идиота, у него явно неприятности с самым дорогим инструментом, - констатировала Кристина. – Иззи, хочешь знать мое мнение? Иди. Это шанс учиться у лучших.
Иззи смотрела на остальных. Ее обуревали разные чувства. Она давно уже не испытывала отрицательных эмоций к доктору Монтгомери. Мало того, она не хотела в этом признаваться, но ей нравилась эта женщина. Да, кое в чем Иззи в корне была не согласна с ней. Но Монтгомери была блестящим хирургом и внимательным врачом. То, чему всегда хотела научиться Иззи. А еще научиться переносить все беды с вот такой, высоко поднятой, головой.
Мередит встала из-за стола:
- Иззи, иди. Она может тебя многому научить.
Иззи улыбнулась. Она не заметила мольбы во взгляде подруги, просившей: «Не уходи, не уходи». Мер казалось, что это, своего рода, предательство. Она бы никогда не пошла на это. Грей кривила душой, отпуская Иззи, хотела казаться великодушной, надеялась, что та откажется и останется рядом с подругой. Но Стивенс поспешила на поиски Монтгомери.
Мер вздохнула, чувствуя себя брошенной.
- Мне тоже нужно идти, - бросила она оставшимся. Ей никуда не нужно было спешить, обеденный перерыв не закончился. Но сейчас работа была лучшим спасением. И Мередит предпочла окунуться в работу неотложки в надежде забыть обо всех бедах.
====
Дерек сидел на крыльце своего трейлера. Как и почему он здесь оказался, он не знал. Солнце ласково поглаживало кожу. На улице была осень, но Дереку было совершенно не холодно, что удивляло. Видимо, в том состоянии, в котором он находился, он не ощущал никаких внешних проявлений. Денни не было рядом, но Дереку это было не нужно. Сейчас хотелось подумать, осознать происходящее.
Он все никак не мог понять, что испытывает при мысли о том, что находится на границе жизни и смерти. Для него ничего не изменилось за исключением нескольких мелочей. Но возникли вопросы, которые требовали ответов.
Сердце Дерека разбилось, когда он увидел любимую женщину со своим лучшим другом в постели. Он не понимал, что и когда пропустил. Нет, потом он понял, но тогда… тогда душа разбилась на мелкие осколки и именитый нейрохирург не верил, что сможет собрать ее снова. А смог. И в этом была немалая заслуга Мередит. Она привнесла в его жизнь новые ощущения, начиная с первой ночи, когда они не знали ни имен, ни то, что будут работать в одной больнице. Дерек влюбился. Но Шепперд никогда себя не обманывал. Человек способен легко и быстро влюбляться, а перерастет ли это во что-то большее? Дерек не задавался вопросом. Мередит, со своим странным, забавным характером легко вытеснила из головы и сердца доктора рыжеволосую женщину. И Дерек радовался этому. Он забыл почти все, что с ним случилось. Пока Эддисон не появилась в холле Сиэттл Грейс.
Тогда снова вернулись тяжелые времена принятия решения. Эддисон всегда умела выставлять условия, она все раскладывала по полочкам, делая все простым для понимания. Для своего понимания. Она оставалась его законной женой и имела право требовать, чтобы Дерек сделал выбор: оставаться с Мередит или с ней.
Такие решения никогда не были легкими. Но Дереку пришлось взвешивать все осторожно. И стоило задуматься, почему за несколько месяцев, прошедших с измены жены, он так и не подал на развод. Понятно, что дележ имущества был не простым. У них был общий счет, общий дом. Когда они поженились, Эддисон отказалась от своих семейных доходов, также поступил и Дерек. Они начали зарабатывать практически с нуля. И им это удалось. Делить было что. Но Дерек не думал о дележе, он только сейчас понял, что не спешил разводиться не из-за бумажной волокиты. Да, Мер смогла заставить забыть об Эддисон, хотя бы на время, но… не насовсем. И Дереку не хотелось одним махом обрубать все. Он решил, что подумает об этом позже.
Дерек не пришел в восторг при виде Эддисон. Мало того, сначала ее приезд вызвал в нем всю ту злость, весь тот гнев, который он испытал тогда. Его раздражало все: голос, аромат духов, взгляд, прикосновения. Но постепенно он пришел в себя. И, когда Эдди предъявила условия, Дерек задумался об этом. Он так и не понял, что заставило его выбрать Эддисон. Просто он пришел к ней.
Но оказалось, не так-то просто выбросить из памяти картину любимой жены в объятиях лучшего друга. Стоило Эдди подойди ближе, стать рядом, наклониться к нему, улыбнуться – Дерек сразу же ощущал напряжение внизу живота. Оттуда поднималось желание, которое было трудно контролировать. Но как только он уже направлялся к супруге, чтобы утолить это желание, как сразу же перед глазами возникала другая картина.
Дерек был не честен с Эддисон. Он вернулся к ней, но никак не мог оборвать мысленную связь с Мередит. Он не прилагал ни малейшего усилия, чтобы помочь жене восстановить брак. Он считал ее виновной во всем, но позабыл, что в браке участвуют двое, и в его распаде тоже.
Дерек провел ладонью по ступеньке, на которой сидел.
Сиэттл заливало дождем, Дерек не пришел на договоренный ужин с Эддисон. Она сидела на ступеньках трейлера, который ненавидела, и плакала. Слезы смешались с дождевой водой, волосы растрепались. Дерек остановился перед ней. Господи, эта женщина даже в слезах оставалась для него желанной и красивой. И на Дерека накатила волна вины за то, что он вел себя, как скотина. Одному Богу и самой Эдди было известно, чего ей стоило попросить прощения у него. Она была гордой, очень гордой. И даже, когда была виновата, не всегда сразу извинялась. Тем более, что Дерек был виноват не меньше ее самой. Он так загруз в пациентах, в работе, что не было ни сил, ни времени на жену. Он приходил домой и заваливался спать, а утром снова спешил на работу. Они перестали встречаться с друзьями, ходить в рестораны, гулять. Дерек забыл, что в жизни было еще что-то, кроме карьерной гонки и прочего. В его жизни еще была красавица-жена, которой нужно было внимание и любовь. А он перестал это проявлять, он не думал, что, если об этом не говорить хотя бы иногда, об этом забываешь. Эддисон могла об этом забыть. А любая женщина, как цветок, которому нужны вода и удобрения. И в этом случае ими были внимание и любовь. Дерек забыл подкармливать свой цветок, хотя брал у него немало. Он тоже был виноват, по сути, он сам толкнул Эддисон в объятия Марка. И в Нью-Йорке он злился не только на нее, но и на себя. Просто смелости признать это не было.
Сидящая Эддисон под дождем напомнила ему ту Эддисон, которая молила его на пороге особняка простить ее. Она говорила, что они это переживут. Может, она была права. Может, они могли это пережить, если бы он приложил чуть больше усилий. Ведь на самом деле он так и не выполнил свою часть договора. Да еще и унизил ее изменой с Мередит. Да, он поступил почти так же, как она. Хотя о ее измене никто на работе не знал. Эддисон сумела это скрыть.
Дерек никому не сказал, как был зол, что Эддисон уехала из Сиэттла без единого слова. Он знал, что она собиралась навестить Наоми и Сэма в ЛА, но не думал, что она решит туда переехать. Она даже не попрощалась с ним. Шепперд понятия не имел, что его так бесило. Ведь еще несколько месяцев назад он чуть ли не на всю больницу орал, чтобы она ушла из его жизни. Кстати, еще один звонок, на который стоило сразу обратить внимание. С чего бы ему так злиться на то, что Эддисон после его отъезда попробовала состроить отношения с Марком. Дерек ведь тоже завел роман с Мер. Они были квиты. Почему же его это так разозлило?
И вот Эддисон уехала, а он стал еще более зол на нее. За побег. За то, что она с ним не говорила. Она ни разу не позвонила, не рассказала, как устроилась на новом месте, не оставила никаких контактов. Видимо, только ему, раз ее так быстро отыскали. И, тем не менее, Дерек бездумно вписал Эдди в свою анкету страховки, дав ей право распоряжаться своим телом в случае его смерти.
- Почему же так все сложно? – спросил Дерек самого себя.
- Разве только сейчас? – полюбопытствовал Денни.
- Черт, откуда ты взялся? – шарахнулся от неожиданности Дерек.
Денни засмеялся, не вдаваясь в подробности.
- Что ты от меня хочешь?
Денни пожал плечами:
- Я – ничего. Этого хочешь ты сам.
- Чего? – Дерек злился. Он хотел жить дальше, но его состояние в данный момент требовало хоть какого-то исхода. Пусть это будет даже смерть.
- А вот это нужно тебе самому решить. Дерек, в твоей жизни есть две женщины. Они абсолютно разные, как внешне, так и по характеру. Знаешь, твоя жена как-то сказала меткую фразу: «У нас нет неограниченных возможностей иметь то, что мы хотим. И очень обидно терять шанс все изменить.»
- Это еще к чему?
- Это к тому, что ты так до конца не решил, кто из двух женщин дорог тебе больше. Дерек, нельзя жить с таким в душе. Нужно точно знать, кто должен быть рядом с тобой. Иначе душа не выдержит такого.
Дерек пожал плечами:
- Раньше мне это не мешало.
- А теперь пришло время решать.
- Если я приму решение, я буду жить?
- Нет. Не знаю. Это зависит не от меня.
Дерек посмотрел на небо. Он ненавидел сложности. Их все ненавидят. Он мечтал о простой жизни.
- Я не пойду больше в больницу. Я там ничего не решу.
Денни улыбнулся:
- Правильно. Ты можешь уйти туда, где можно будет подумать. И выбрать, кого ты на самом деле любишь.
Порыв холодного ветра поднял с пожухлой травы пожелтевшие листья. Часть из них взмыла в небо, часть легла на пустое крыльцо. Холодные капли застучали по крыше трейлера.