[yarinka]

Название: ...
Автор: Ярина
Фандом: Мстители
Рейтинг: детский
Пейринг: Бартон/Романова

Я не люблю похорон. Хотя глупо. Их никто не любит.
Но сегодня... мы хороним Фила Коулсона. Узкий кружок людей, которые скоро разойдутся по разным углам. И слишком яркое солнце, от которого я прячусь за солнцезащитными очками. Мне неловко за яркое пятно моих волос, которые я собрала в хвостик. Хочется перекраситься. И спрятаться.

За темными стеклами хорошо наблюдать за присутствующими.
Фьюри. При взгляде на него я даже не знаю, злиться ли. Наверное, злиться. Потому, что эта скотина нас использовала. Он умело манипулировал нами, хотя результат того стоил. Но все равно неприятно.
И страшно. Потому, что все это время я с замиранием ждала, что Фьюри спишет со счетов Клинта.

Мария Хилл. Мы с ней редко общаемся. Она слишком близка к Фьюри, кажется, переняла его черты характера. В любом случае, она выглядит расстроенной, и я вижу, как покраснели ее глаза. В отличие от меня она не прячет их за очками.

Как не прячет и Пеппер Поттс, искренне плачущая над могилой Фила. Она прижалась к плечу Тони и ее плечи подрагивают. Странно, как легко и быстро Коулсон при всей своей работе располагал людей. Пеппер и Старк тому доказательство.

Как и кэп. У Стива в руках карточки. На некоторых все еще запеклась кровь Коулсона.
Или же не его? Интересно, Фьюри правда запятнал их? Я ведь знала, что Фил нежно хранил карточки аккуратненькой стопочкой в своем шкафчике. Он мне сам показывал. Но я молчу об этом. Не потому, что не хочу портить репутацию шефу, а потому, что это не имеет значения. Где бы ни были карточки, Коулсон мертв. Его убил Локи. И нам нужен был пинок, мы его получили. Жаль, у него привкус горечи.

Брюс. Он замер рядом с Роджерсом, смотрит в одну точку. И кажется таким милым и безобидным.
Только мне не забыть того, каким он может быть. И да, оказалось, что даже с его зеленым "я" можно найти общий язык. Но об этом не думаешь, когда эта туша несется на тебя. Он мог меня переломить одним ударом.

Я вздрагиваю при воспоминании об этом. Чувствуя пальцы на своей руки. Клинт. Совсем рядом. Мне не нужно на него смотреть, чтобы знать - ему плохо. От гадостного чувства вины. Количество погибших агентов по его вине - одно. Другое - Коулсон. И мне не доказать ему, что его вины в этом нет. Я могу быть рядом, но не буду убеждать в обратном. Потому, что мы оба знаем, пока Клинт сам не осознает всего, говорить бесполезно.

Панихида закончилась. И все начали расходиться. Я отхожу чуть в сторону, пока все обмениваются любезностями. Хочется плакать, но как-то стыдно. Черная Вдова и плачет. Поэтому я сдержанно киваю на все обращения, отмахиваюсь. Тони говорит о встрече в башне Старка, чтобы выпить и помянуть Фила. У нас у всех есть несколько часов. А завтра утром мы отправим наших гостей из Асгарда в далекий путь, а сами... кто-то вернется к своей жизни, кто-то начнет новую. Я же... даже не знаю. Мне бы со старой как-то разобраться. Тот разговор с Локи перевернул все внутри, пробуждая память.

От этого хочется плакать только сильнее. И я отворачиваюсь и иду по кладбищу в совершенно другую сторону от машины. От голосов. Здесь пусто, я аккуратно ступаю между могил. Стягиваю очки и понимаю, что уже плачу. Слезы текут по щекам, капают с подбородка.
Фил, прости, что мы тебя не спасли.

- Нат.
Клинт догоняет меня, ловит, разворачивает к себе лицом. Видит слезы. И я вижу, что в первый момент он теряется.
О да, мужчины и женские слезы. А мне хочется забиться в угол.

- Шшшш... - он мне этого не позволяет. Прижимает к себе, предлагая плечо, в которое можно уткнуться. Дает время выплакаться.
Как, наверное, глупо - стоять посреди чужих могил и плакать. И не быть уверенной, что плачу я только по Филу.
Руки Клинта гладят меня по волосам, стягивают резинку, взъерошивают прядки. Я знаю, что он жалеет о том, что я остригла свои локоны. И я тоже жалею, но так удобнее.

А я продолжаю всхлипывать, не разбирая нежных слов, которые он мне говорит.
Вот черт. Это я должна быть ему опорой, ведь это он мучится чувством вины. А я должна быть вменяемой, быть в порядке, быть...
И только громче всхлипываю...

Слезы иссякают сами собой. Словно кто-то внутри перекрыл вентиль. Возвращаются чувства. Я слышу шум ветра в листве дерева, у которого мы стоим, пением птиц над нашими головами. Дыхание Клинта, его ласковый и спокойный голос. Он берет мое лицо в ладони и заставляет смотреть ему в глаза:
- Все? Успокоилась?

- Кажется. Мне стыдно.
Клинт грустно усмехается и вытирает слезы с моих щек.
- Брось. Не ты стала причиной смерти...
- Перестань!

Я не повышаю голоса. Обычно. Но сейчас я не выдерживаю.
- Хватит, Клинт. То, что ты будешь себя грызть, уже ничего не изменит. Поэтому хватит.
Я целую его.
У меня плохо с проявлением чувств на людях. Но тут никого, кроме душ умерших. И я смело целую Клинта.
Он отвечает, обнимая меня крепче.

- Ладно, я попробую тебя не донимать.
- Вот и попробуй, - всхлипываю я.
Это последний раз.

Время у нас есть. И мы, взявшись за руки, идем в сторону машины. Медленно. Молча. Пока, молча.
Меня съедают не прошенные воспоминания о прошлом. Поэтому я хочу говорить о настоящем.

- Я была готова заключить сделку с Локи.
- Что?
- То, что слышал.

Клинт останавливается и с недоверием смотрит на меня. Ну можно было догадаться, что так и будет. Поэтому я повторяю:
- Я была готова заключить сделку с Локи ради того, чтобы вернуть тебя.
- Ненормальная.
- Да, я такая. Кому, как не тебе знать.

Клинт качает головой, делает шаг в сторону, потом возвращается ко мне. Я вижу, что этот разговор его не радует, но это лучше лжи.
- Если бы Фьюри от тебя отказался, я бы пошла на это.
- Это неправильно.
- Я знаю. Но это лучше, чем гоняться за тобой потому, что получу приказ на уничтожение.
- Я почти чувствую себя скотиной, что в Будапеште выполнял именно эту роль, - с сарказмом замечает Клинт.

- Почти не считается.
Я не шучу. Я даже не хочу переводить этот разговор в разряд шуток. Знаю, как ему паршиво от осознания того, что по его вине я была готова пойти на это предательство. Но ведь дело не в его вине.
- Клинт, мне все равно, на чьей стороне воевать. Я буду на той, на которой ты.
- Нат, вырасти из долгов.
- Это не долг!

Клинт качает головой. И сердится.
Я не планировала ссору. Просто хотела быть откровенной. Зачем?
- Нат, мы больше не будем об этом говорить, слышишь? Ни о том, кого я убил, пусть косвенно. Ни о том, о чем ты собиралась договариваться с Локи.
Я молчу. А что мне сказать? Что говорить тому, кто не хочет тебя слышать?

... сны. Они мне не снятся. Достаточно давно. И когда снова появляются в моей жизни, мне хочется кричать. От ужаса. От боли. От унижения.
Пожар. И смерть. И я. Умирающий в больнице отец. Ожоги слишком сильные и тяжелые. Поражено 80 % кожи. И никто ему не может помочь.
И никто не смотрит на девочку-подростка, забившуюся в угол палаты. Ту девочку-подростка, которая случайно устроила пожар.

Никто не смотрит на меня. И никто не понимает, что пожар не был случайностью. Потому, что я хотел смерти отца. Каждое утро я просыпалась с этой мыслью, с ней же засыпала каждую ночь. Это не то, о чем должна думать девочка в таком возрасте. А я думаю.
И иду к цели.
Потому, что если он еще раз ко мне прикоснется, то я умру.
Лучше пусть он, чем я.

Полиция так и не находит преднамеренности пожара. И я остаюсь безнаказанной. И не плачу на похоронах. Потому, что готова смеяться от счастья...

Я просыпаюсь в холодном поту, но мне душно. За окном дождь, а мне нечем дышать в комнате. Я подскакиваю с постели и рвусь к окну. Раму заедает. Новую пластиковую раму в гостевой комнате квартиры Клинта заедает, и это доводит меня почти до истерики. Я все равно пытаюсь ее открыть, дергая, психуя. Мне нужен воздух. Мне нужно что-то, что меня охладит. А руки дрожат и не слушаются.

- Нат, что случилось?
Клинт не включает свет. Ему хватает одного движения, чтобы открыть это чертово окно.
Благословенная прохлада, я опираюсь ладонями на окно, высовываясь под дождем. Над городом гроза, темное небо озаряют яркие всполохи молний.
А его руки лежат на моих плечах.

- Поговорим?
Я мотаю головой.
Нет, об этом я ни с кем и никогда не буду говорить. Потому, что это отвратительно. Как то, что со мной делал отец, так и то, что с ним сделала я.

- Тогда буду говорить я. Если бы твой отец все еще был жив, я бы его растерзал голыми руками. Но его нет. Ты сама об этом позаботилась. И это в прошлом. Оставь это прошлому и иди в будущее. Перестань зацикливаться...
Я перестала его слышать. Сердце колотится, словно хочет выскочить из груди.
И я оборачиваюсь в его руках.
- Откуда ты знаешь?

Голос срывается. Ненавижу это. У женщин первыми в процессе стресса сдают голосовые связки. Я начинаю сипеть и хрипеть. У меня просто пропадает голос.
Твою мать. Но откуда?
- И кто еще знает? Фьюри?

Хочу уйти. Потому, что чувствую себя преданной. Сколько уже моя тайна не была таковой?
- Никто не знает. И Фьюри тоже.
Но на первый вопрос Клинт не отвечает.
А не нужно.
Он получил задание на мое убийство. А потом поднял все, что смог на меня найти. Агент Бартон включил смекалку. И действовал так, как его учили, как подсказывало чутье. Поднял всю мою подноготную и оголил меня. Я сейчас чувствую себя голой, словно, на выставленной на обозрение.

Сбрасываю его руки со своих плеч. И очень хочу уйти.
Он останавливает меня в коридоре. От света приходится зажмуриться.
- Куда ты собралась, на ночь глядя?
- Куда-нибудь, где еще не все мои тайны раскрыты.
- Вот оно что. Значит, исчезла безопасность тайны. А, может, уже пора?

Я его почти ненавижу в этот момент. Слишком самоуверен. Слишком хорош. Слишком сдержан. Мне хочется наброситься на него с кулаками. Потому, что я умирала все время, которое он был у Локи. Потому, что мне плевать, кто еще будет знать мои тайны, пусть только Клинт их не знает.
Потому, что... это унизительно.
Для меня это унижение.
- Уйди с дороги.
- Не уйду.
- Бартон, я тебе зад надеру, мы это уже проверили.
- Не уверен. Там все было немного иначе.

Я прикидываю, как избежать стычки. Потому, что Клинт прав. Там смешались мои злость и страх, что дало нужный эффект. А еще он внутри себя боролся с властью Локи. И был растерян. И вспомнил меня вовремя.
А сейчас передо мной был Клинт Бартон. И он знал, как меня можно ударить, чтобы я вырубилась.
Скотина.
Плохо быть такой доверчивой.

Я не помнила истерики. Да ее и не было. Была короткая борьба, в которой я сдалась. А очнулась, когда губы Клинта коснулись моих. И все, что я могла сделать - ответить.
Я отвечала так, будто это был последний раз. Будто завтра не придет. Видела, что Клинта это пугает и старалась умерить пыл. Выходило плохо. Потому, что я и правда боялась, что в следующий раз он не вернется. И мне уже было все равно, какие тайны он обо мне знает. Лишь бы он был рядом...