Кстати, да...

---

@темы: Лукас Норт

---

А вообще, смотрю на Лукаса Норта в туалете штаба МИ-5 не поминайте лихом.

---

Робин Гуд, финиш.

Они его убииииииииили *горестно рыдает*

Гм…
Вообще, очень интересно смотреть фильмы и сериалы с осознанием того, что герой погибает. Возникает такое любопытное чувство, которое не могу описать. Каждый раз на пересмотре или после спойлеров ловлю себя на том, что вот она могла бы сделать то, а он это… но каждому отведено мало времени, и я точно знаю, когда закончится. И пересмотры часто вызывают новую волну ощущений. Так я смотрела повторы пятого сезоны Места преступления: НЙ – заранее тоскуя по Джесс. Такими были пересмотры Атлантиды или других сериалов. Совсем иначе относишься к тем или иным персам, кого похороним.

Тут оно тоже было. Наверное, это немного искажало восприятие Гисборна.
Но третий сезон вышел самым, что ли, ярким. Во-первых, Робин меньше раздражал. Нет, я не думаю, что все дело в Мариан, скорее, в том, что по идее ее смерть должна была повлиять на обоих мужиков. У Локсли поубавилось заносчивости, у вот Гая… о, это оказалось, как вкусный пирог с вишенкой в виде даже не финала, а мимолетного пролета Мэг в одной серии. Ну, очень, просто ооочень вкусны терзания Гисборна, внутренний мрак. Есть некоторые персы, которых хронически хочется загонять в это состояние ангста, держать там, издеваться, потому, что они очень красиво страдаю. Для меня раньше такими были Крайтон и Дин Винчестер. Ну вот теперь еще Гисборн.

 Allora, ты была права, ровно последние пять серий были интересными. Правда, в какой-то момент очень хотелось отправить сценаристов к первому сезону. Ну или я невнимательно смотрела и слушала, но, кажется, не было никаких отсылов к тому, что Гисборн и Локсли были знакомы с детства-юности, и тогда вполне понятны все эти чувства друг к другу и Мариан. А то мне показалось, что они вообще первый раз с Робином пересеклись, когда Гисборн в Палестине на короля покушался.
Но это частности.
Честно говоря, этот поворот с родством, братом, он… нет, он мне понравился, несмотря на то, что я обложилась с «фейспалмами», понравился, скорее своей непредсказуемостью в этих условиях, чем фактом родства. И тем, что я как раз за пару дней до этого строила догадки Гиноре, чего ж там с семьей у Гая. Собственно, мои догадки даже после раскрытия канонных подробностей, прекрасно вписываются.

В то время в Англии (иногда, кажется, что и сейчас тоже, там ни фига не меняется) существовало право майората, когда наследство в полном составе – движимое и недвижимое имущество, титулы, финансы, абсолютно все – переходило старшему отпрыску, но только мужчине. Младшие дети, а как правило, в семье было не меньше двух, оставались ни с чем. Но если девушек выдавали замуж, при этом не жалея приданого, то мужчины либо принимали сан, получали приход, и читали проповеди всю оставшуюся жизнь, либо становились теми, кого сейчас мы называем «солдатами удачи». Да, есть те, кто становился купцами, лекарями, и т.д. и т.п. Но аристократы в большинстве своем владели мечом и шли на службу, зарабатывать себе титулы и земли.
Так вот, учитывая явную породистость Гая, Изабеллы, да и вообще, понятия аристократии в глуши явно отличались от столичных, то стоит предположить, что Роджер Гисборн был младшим отпрыском, ничего не имел, а посему заделался рыцарем. Дальше он каким-то образом пересекся с двором Элеоноры Аквитанской, где и познакомился с прекрасной Гислейн. Полагаю, там и правда была большая любовь. Настолько большая, насколько в то время могло быть.

Собственно, это все укладывается в рамки киношной истории. Правда, до просмотра этой серии, мои домыслы шли в немного ином направлении, но это уже не суть.
А вот теперь становится ясно, откуда столько противоречий в Гае. Потому, что в принципе, мальчик рос хороший, опора матери, будущий хозяин. Только все пошло не так. Роман Гислейн с Мальколмом Локсли, подстава Робина (вот же сучонок, с детства не отвечал за свои поступки), болезнь отца, пожар… пожар все эти годы пожирал сердце и душу Гисборна. И вполне закономерно все то, что с ним происходило. И продажа сестры замуж заТорнтона, с одной стороны вызывает чисто женский негатив – так нельзя, но по сути, брак и сейчас – это сделка, и женщина только надеется, чтобы выгоднее продаться, за любимого и благополучного. Об утопии этого я не буду говорить. С другой – а ведь и правда бы сдохли с голоду. Не важно, где, в Англии, во Франции – они никому не были нужны, кроме друг друга. Изабелла может сколько угодно злиться, орать, обвинять Гая в сволочизме, и да, он сволочь. Но скажите, что делать мальчишке-сироте, которому на вид лет 16-17, который не хочет подыхать от голода в нищете, и сестру не хочет на это обрекать? Не думаю, что он особо разбирал, каким, мудаком или няшкой, был Торнтон.

Вариант придушить Изабеллу еще в колыбели заманчив. Как и вариант с весьма интересными отношениями брата с сестрой. Дааа, меня тюкнуло по черепушке.
А Мэг была прекрасна своим коротким появлением, умирала на руках Гая и просила поцелуй. Из этого могло бы что-то выйти, не будь ВВСишники мудаками и не стремись они хронически убить всех подряд. Я вообще приятно поразилась, что ограничились только Аланом (которого безмерно жаль), Гисборном и Локсли. Девочка же так талантливо раздражала нервные рецепторы Гая, что это вызывало довольный писк и пожелания продолжать в том же духе. Потому, что за раздражением просочилась такая очаровательная нежность. А это такое прекрасное чувство, незаменимое и благословенное. Наверное, даже лучше любви))))

Есть ли мне, что еще вам сказать о сезоне? Кроме феерической концовки? Да, собственно, по мелочи. Было неплохо. И братик у мальчиков симпатичный. Ой, почему мне кажется, что он прекрасно справится с ролью нового Робин Гуда?

@темы: Робин Гуд

---

Разобралась я посреди ночи - ну да, в другое время осенение мыслью мне не доступно, что поделать? - что все-таки в моем городе с Охотниками. А мы премьеру просто увидим с 31 января.
Ну ладно, пока буду исходить слюнками и ждать. В конце концов, не все так плохо. Если будут показывать, уже праздник.

---

Не-на-ви-жу...


У меня полет мысли. Причем по Фарскейпу. По оригинальному персу.
Куда мне с ним? Ну вот кудааааааааа?

@темы: Фарскейп, Ролка

---

Своооооолочи... ну своооооооолочи...
А Гисборн/Мэг было так заманчиво. Она так его раздражала, до белого каления доводила, но одновременно и приятгивала. Мелочь, блин, феминистическая, но няшная ведь.
Черт... Гисборн в рубашке сексуальнее, чем затянутый в коже.

@темы: Робин Гуд

---

Воистину...
Нет, не хочу жаловаться на работу. И на обязанности каждой из нас троих, девиц на выданье, по всему офису. У каждой свой пиздец. Но вот когда звучит фраза от Лены, что мы никто тут, кроме нее, не работаем, очень хочется и правда ничего не делать, и тогда посмотреть, как Лена завалится бумажками. Это, если учесть, что у меня вообще работа к бухгалтерии не относится, но я вынуждена ей помогать.

Реально, заявление "Вот вы тут клацаете днями в свое удовольствие, набрали цифирки-буковки, и свалили домой. А у меня за каждой неправильной цифрой кроется штраф..." доводит до желания рассказать ей, что вместо ора и покурить, следует спокойно сесть и сделать свое дело, а не бегать по офису, не выносить мозг по очереди мне и Свете, а потом не стучать директору, что мы вот, мымры, обижаем ее, бедную и несчастную.

---

Все белые люди, идут в кино на Охотников...
Я бы тоже пошла, но в моем гребаном городе поступают, как и с Дреддом - ни один кинотеатр не пустил фильм в прокат. Как только Рейтинг выше по крови и обнаженке, хрен дождешься, чтобы показали(((( и буду я опять тупить.

Вот блин, но Обитель-то они показывали! Другое дело, что я не рвалась на нее. А вот второй фильм, на который я хотела сходить, не проходит рамки... нервного у наших кинотеатров.

---

Я никогда не понимала - "мне все равно". Если тебе все равно, то значит ты бесчувственное бревно.
Нет, конечно, есть ситуации, когда все так отвечают. Но либо тебе и правда уже по фигу, либо ты не интересуешься темой. Есть моменты, когда в самом деле все равно...
Но когда на работе бухгалтер начинает употреблять это, так и хочется сказать: если тебе все равно, то почему ты еще тут?

- Нам дали задание составить список требований для наема бухгалтера и ты поедешь и дашь объявление.
- Я?
- А что, я? - смотрит возмущенно.
- Ладно, составь список требований, я дам объявление.
Молчит, через полминуты:
- Я?
- Ну ты же лучше знаешь бухгалтерию и то, какой ТЕБЕ нужен второй бухгалтер.
Молчит.
- Ладно, давай я подойду к концу дня и составим.
- Ой, ты знаешь, мне так все равно, как хочешь, но мне все равно, есть чем заняться, мне оооочень все равно.

И ушла к себе. А я вот сижу и думаю, что на такое сказать. Сделать ? Или пойти выматериться в углу? Или сказать гендиректору, что Лене все равно, а я не знаю, какой бухгалтер им нужен. На первичку, вторичку, еще какую херню?

---

Как-то быстро леди Изабелла начала думать о выводке отпрысков от Робина.
А по началу она мне нравилась.
Нет, она мне, в принципе, до сих пор нравится, отлепить бы от Робина.

---

Я не прогуливаю школу. А попробуйте делать это под носом у матери? И хорошо бы, если бы сама разбиралась или папаше сливала. Так нет, расскажет Кириллу. Так что обычно я даже не гуляю незначительные школьные предметы. Единственное законное оправдание – месячные. И как хорошо, что в силу свое невнимательности, моя мать просто не фиксирует мой календарь. Поэтому сейчас я легко вру трудовичке, пользуясь еще и тем, что мать повела свой класс на медосмотр, и бегу домой с конкретной целью. Обломать секс брату? Легко! Зачем? А… нет ответа.
Кирилл не заметил утром, что я уже встала, когда договаривался по телефону о свидании. Он не водит на обеды своих подружек, он не знакомит меня с ними. Погулять по городу на праздники? Да, пойдем, но вдвоем. Я не понимаю, почему так, но вообще-то и не хочу понимать. Одна только мысль о том, что он тратит свое время на кого-то другого – ключевое, что другую – меня бесит.

Первым делом замечаю, что дверь из зала, где спит Кирилл, прикрыта. Тут бы хлопнуть дверью и громко позвать «К-и-и-и-р», но я прислушиваюсь. Сдавленное дыхание, тихий смех, шепот и звук поцелуев. Аккуратно прикрываю входную дверь. Черт, замок слишком громко щелкает… но не производит должного эффекта. Так что мне остается аккуратно стащить туфли и прокрасться к двери, припасть к щели между створками.

Замираю. Обзор не очень хороший, но видно, как Кирилл стягивает со своей пассии трусики, и почти сразу просовывает ей руку между ног. И пассия сладко стонет. Но она меня интересует меньше всего. Рассматриваю брата. И у меня перехватывает дыхание, от того, как при каждом движении под его коже переливаются мускулы – Кир следит за собой. Понятия не имею, что он сейчас делает со своей девицей, но та исходит на урчание и стоны, выгибаясь под ним. А у меня во рту пересыхает. Облизываю губы. Главное, сейчас не попалиться, а то как-то неприятно слабеют колени, чем дальше, тем больше.

Теперь уже стонет не только девица, но и сам Кир. Ну, совсем как в фильмах, цензура не пропустила самые откровенные моменты, неудачно взятый кадр, вот и гадать приходится. Черт… то, как стремительно становится влажно у меня в трусиках, заставляет едва ли не отскочит от двери. Нет, представление до конца мне не досмотреть. Твою ж… у меня что, и правда, месячные начались. Несмотря на грацию слоника, я добираюсь до комнаты без лишнего шума, бросаю сумку на пол. Да нет, не начались, тогда же… такое ощущение, что из меня сочиться. И при мысли о Кире…

О…сажусь на пол и запускаю пальцы во вьющиеся пряди. Пиздец. Точно. Катька рассказывала, что у нее так было со своим мальчиком, когда они переспали. Это типа нормально, когда у тебя трусики, хоть выжимай. По ее мнению, это просто прекрасно. Как она сказала, стоит на парня?
У меня что, на Кира стоит????
Забираюсь на кровать, накрываю голову подушкой, чтобы, не дай бог, не услышать лишнего.
Не может этого быть. Он мой брат. И я вообще не должна была подсматривать за ним. И не должна так реагировать на него… только картинка перед глазами никуда не уходит, я так и вижу, как он ласкает свою пассию. А грудь наливается легким болезненным, но приятным ощущением. И соски твердеют. Дотрагиваюсь указательным пальцем до правого через футболку. Словно горошинка.

Это нормально? Не то, что происходит с моим телом, а то, что оно происходит при мысли о Кире?! Но чем дальше, тем больше понимаю – я хочу быть на месте той девицы. Хочу быть распластанной под ним на диване, ощутить тяжесть его тела на себе. Чтобы он делал со мной тоже, что и с той. И стонал вместе со мной.
Так только хуже. Кажется, из меня тоненьким ручейком сочится влага. Подтягиваю колени к груди, чтобы избавиться от этого ощущения. Если так подумать, то там, наверное, вся юбка мокрая. И постель. О боже, стыдно-то как…
Он же мой брат!!!

Скрипит дверь комнаты:
- Нат?
Блядь. Они уже все? Ой, он знает, что я тут?!
Откидываю подушку и смотрю на него, как можно, жалобнее.
- Ты чего дома? Заболела?

Киваю.
- Месячные.
Да, я могу это произнести вслух при брате. На поржать – он мне первые прокладки покупал.
Делаю вид, что ничего не заметила:
- Я думала, ты спал, не хотела дергать. – И вид у него вполне после сна, в джинсах, взъерошенный… а я все думаю о том, что я хочу.
- Я тебе чай сделаю, полежи.

 

@темы: Грядка, Ролка

---

А это еще декабрь 2011, аккурат в рождественское настроение и после просмотра Героев.

Нейтан Петрелли/Трейси Штраус, где-то после тюрьмы, в попытке примирения. очередная махровая АУ.

- Ты не можешь пустить все на самотек! - Голос Анжелы звенел от напряжения, когда она спускалась следом за Нейтаном по лестнице в гостиную.
- Почему на самотек? - Искренне удивился сенатор, даже остановившись от такого предположения. - Мам, сейчас Рождество.
- Да, именно то, на чем можно сыграть, - не отставала Анжела.
Нейтан вздохнул. Он жил с целью на чем-то сыграть, чтобы выиграть. При этом свято верил, что делает это для всех, а не для себя. И последние его действия тоже были направлены на благо всех, на благо близких людей, но обернулись катастрофой. И он стремился исправить ошибки. Смог исправить с Клер и Питером, но вот с Трейси... с ней оказалось все гораздо сложнее, хотя бы потому, что он даже не знал, с какой стороны начинать. Он не знал причины ее подавленного состояния и потери контроля над своей способностью. Не мог ее найти.

А Анжела продолжала:
- Это то, чем можно воспользоваться. Ты должен быть с семьей, показать единство, пусть только на обложках журналов.
- Мы это уже проходили и, по-моему, находимся на том этапе, когда можно этого избежать, не считаешь? Ты не так давно стремилась объединить семью, а теперь опять хочешь сделать картинку?
- Нейтан... - Анжела сердилась. - Она это должна понимать. Она работала на это. И должна знать, что не стоит того, чтобы ты принес в жертву свой путь в Белый дом! И...
Неожиданно Анжела умолкла, смотря за спину Нейтана. Он сглотнул, заранее зная, кого увидит. Видимо, Трейси и Питер устали ждать его на улице и вошли в дом. Сенатор мысленно выругался, оборачиваясь. Если Питер смотрел на него с видимым сочувствием, то на лице Трейси читалось безразличие, смешанное с чувством горького одиночества. Он ненавидел это ее состояние. Оно ей не шло.

- Увидимся после праздников, - Нейтан снова взглянул на мать, даже поднялся на ступеньку, чтобы запечатлеть сыновний поцелуй на ее щеке, - я позвоню поздравить тебя, - а так же детей и Хейди, если она возьмет трубку. И Клер.
Сенатор застегнул куртку и проделал оставшийся путь по лестнице и прихожей. В одной руке он держал сумку, вторая легла на ручку двери, чтобы пропустить вперед Трейси и Питера. Втроем они вышли на улицу. Нью-йоркская слякоть, похоже, решила уступить Рождеству. В сером небе кружились первые снежинки, хотя все еще было непонятно, станут ли они полноценным снегом или добавят месива под ногами.

Машина приветливо пиликнула, когда Нейтан отключил сигнализацию, а потом открыл дверь для Трейси. На мгновение мелькнула мысль предложить ей сесть за руль потому, что сам он так давно ездил с водителем, что не был уверен в том, что сможет сейчас управится с авто. Но желание быть мужчиной рядом с ней победило.
Питер с улыбкой кивнул, давая понять, что они увидятся позже. Трейси не преминула ответить ему тем же, одарив его мягкой женственной улыбкой без тени фальши и хищнического настроя.
- Не перерабатывай.
- Не дождетесь. Я приеду и не дам вам скучать на Рождество. - В голове Питера уже созрел план.

Нейтан испытал легкий укол ревности, наблюдая за общением младшего брата и Трейси. Последнее время так оно и было: какая-то непонятная замкнутость Трейси таяла с Питером. Казалось, он был единственным, кто мог пробиться сквозь тонкую корку льда, которая охватывала Снежную королеву. Нейтана не прогоняли, ему позволяли быть рядом, но в то же время не давали близко подходить. Ему даже казалось, что не будь в планах на Рождество за городом Питера, Трейси бы не приняла его предложения.
Дверь мягко захлопнулась, Нейтан отправил сумку в багажник, потом вернулся к брату:
- Значит, тебя ждать завтра к обеду?
- Думаю, лучше к ужину. Надеюсь, вы друг друга не поубиваете.

Нейтан грустно усмехнулся, потом серьезно посмотрел на брата.
- Я, конечно, понимаю, что заслужил такое отношение с ее стороны. Но я не понимаю, что с ней происходит.
- Дай ей время.
- Дело не во времени. Время нужно, чтобы простить, это понятно. Чтобы принять, это тоже понятно. Но с ней что-то произошло в то время, пока мы были по разные стороны. И она не говорит, что.
Питер заколебался, что заметил Нейтан. Он почувствовал вкус крови, если на брата чуть надавить, то возможно он расколется.
- Пит, она для меня важна, поэтому хотелось бы знать то, что знаешь ты.

Питер посмотрел через плечо старшего брата, где сквозь стекло просвечивался силуэт Трейси, она рылась в своей сумке. Он хотел бы помочь Нейтану. А заодно и Трейси. Но как же договоренность о сохранности тайны? Она брала с него слово. А Питер привык держать обещания.
Взгляд снова замер на лице брата. И он почувствовал угрызения совести, особенно, когда Нейтан продолжал давить на жалость:
- Я бьюсь головой о стену, и продолжаю это делать с упорством маньяка. Но скоро я просто раздолбаю голову, а стена так и будет там стоять.
Питер опустил голову и пробормотал:
- Ты не все замечал в Здании 26. Иногда нужно быть более внимательным. - Он снова посмотрел на брата. - Дэнко использовал разнообразные способы, чтобы унизить тех, кого ты там запер. И Трейси не стала исключением, может быть потому, что он что-то видел в вас обоих.

Питеру не хотелось рассказывать в подробностях, какими были способы Дэнко, не оставлявшие внешних следов. От того, что ему поведала Трейси, когда закончила свой путь мщения, а потом попыталась жить дальше, но не смогла, его мутило. Он до сих пор помнил тот ночной звонок, когда она плакала в трубку от кошмара, заставившего ее захлебнуться страхом. С тех пор все пошло не так. Ее способность давалась ей с трудом, вынуждая ее отстраняться от всех. Но Питер старался быть рядом.

Осознание услышанного заняло время. Нейтан медленно переваривал то, что сказал брат, неожиданно вспоминая, как несколько раз в камере Трейси минут на сорок отрубалось видео. Но он не придавал этому значения, зная, сколько энергии уходило на этот маленький сектор тюрьмы. Чтобы удержать мисс Штраус в оковах приходилось не жалеть ничего. И теперь, когда вдруг картинка в мозгу прояснилась, Нейтан сжал кулаки. Он и подумать не мог... но если так, то тогда вообще удивительно, что Трейси и его не убила. А ведь могла. Потому, что косвенно во всем был виноват он.
Нейтан взял себя в руки, надевая маску непробиваемости на лицо. Оглянулся на женщину в машине, которая уже явно ерзала от вынужденного бездействия. Трейси опустила окно и высунулась на улицу:
- Если мы не хотим застрять в пробке желающих уехать из города на Рождество, нам следует поторопиться.
Нейтан кивнул, давая понять, что услышал ее. Потом посмотрел на брата:
- Спасибо.
Питер ободряюще хлопнул его по плечу:
- Я уверен, что у вас все будет нормально. До завтра.

***

Уже на середине пути снег начал валить, усложняя и затормаживая движение. Тишина в салоне машины была подавляющей, и Нейтан попросил Трейси включить музыку. Какое-то время они даже говорили, выбирая станцию. А потом снова наступило затишье, лишь звуки джаза и блюза наполняли салон.
Нейтан бросил косой взгляд на Трейси, глядевшую в окно. Она и пейзаж за ним удивительно сочетались. Наверное, не зря у нее была та способность, снег и Трейси... красиво. Хотя, кому, как не ему знать, что на самом деле в самой ней холода было не так уж много.
Она молчала, молчал и он, не зная, о чем говорить. Столько воды утекло, еще и то, что сказал Питер... Нейтан снова ощутил себя предателем, ведь именно он был с ней рядом, когда она начала осознавать себя. Он должен был о ней позаботиться. А вместо этого предал ее, как остальных, а потом еще и не заметил того, что с ней сделал Дэнко. Ненависть к нему снова накатила. Но он даже не мог отомстить потому, что как ему рассказали и Беннет, и сама Трейси, это уже сделал другой. И по заслугам. Хотя теперь Нейтан испытывал желание куда-то направить свою злость. Руки крепче сжали руль, да так, что побелели костяшки.

- Нейт? - Ее голос вырвал его из задумчивости. - Все нормально?
Нейтан повернул голову в сторону спутницы. Голубые глаза внимательно, даже обеспокоенно, смотрели на него. Черт, ей безошибочно удавалось определить смену его настроения.
- Да... задумался просто.
- Если я не ошибаюсь, ты пропустил наш поворот.
- Черт, - Нейтан ударил по тормозам, машина остановилась. Он оглянулся назад, оценивая то, насколько проехал дальше. Но уже смеркалось, а снег сыпал хлопьями, поэтому что-либо разглядеть было трудно.
Нейтан вышел из машины, чтобы лучше осмотреться. Застегнул куртку под горло, подумывая, что все-таки было проще воспользоваться услугами своего водителя. Но уже было поздно о чем-то сожалеть, только соображать, как повернуть в нужном направлении, не застряв в растущих сугробах.

Он услышал, как позади мягко захлопнулась дверь машины, и почти сразу же послышался голос Трейси:
- Ну что там?
- Не так все плохо, думаю, успеем проскочить до полного заноса, - ответил Нейтан, оборачиваясь.
Женщина стояла у машины, кутаясь в свой полушубок с коротким ворсом. Белые снежинки хорошо смотрелись на серебристо-сером мехе, и на длинных светлых волосах. Это придавало еще больше очарования Трейси. Сейчас, без профессиональной заносчивости, без боевого настроя, когда нужно бороться за свою жизнь, она выглядела хрупкой, ранимой и прекрасной. У Нейтана перехватило горло. Он хотел ей сказать что-то касательно дороги, но понял, что не может выдавить ни слова. Как завороженный шагнул к ней, заставляя ее попятиться и упереться спиной в машину.

Трейси немного настороженно следила за Нейтаном. И как только он приблизился к ней, начала нервничать. Последнее время все было не так, в такие минуты она с трудом владела своей способностью, и боялась, что может просто заморозить Нейтана. Ей это было не нужно.
Но Нейтан пока лишь протянул руку, касаясь ее пальцев без перчатки. Ласково погладил их, потом перешел на запястье, ныряя под рукав. Его глаза не отрывались от ее глаз, он чувствовал, как позволяет затягивать себя их голубизне. Нейтан захотел ее поцеловать. Это желание его преследовало последнее время, но он не торопил события, опасаясь, что сделает хуже, а никак не лучше. Но сейчас, в тихо падающем снегу, на обочине дороги у машины, в вечерних сумерках, все казалось таким возможным, что он просто к ней потянулся.
Трейси поняла, что последует за этим. Ей нравилась его рука на ее ладони, ей было почти хорошо. И она сама бы не отказалась от поцелуя, но... она остановила его, упершись второй рукой в грудь.
- Нейтан, не нужно.
- Почему?

Трейси вздохнула, забирая у него свою руку и поворачиваясь, чтобы сесть в машину. Но Нейтан придержал дверцу, созерцая затылок женщины.
- Ты понимаешь, что этот разговор все равно состоится? И тебе придется отвечать на мои вопросы?
Его голос звучал, будто он был на каких-нибудь дебатах, спокойно и уверенно.
- Если это ультиматум, то нам лучше было оставаться в городе, каждому у себя дома, - Трейси не повернула головы, говоря это.
Нейтан отпустил дверцу, давая ей возможность вернуться в тепло машины. Сказочная сцена потеряла свое очарование, снег почему-то стал сырым. Нейтан захлопнул дверь за Трейси и посмотрел на небо. Захотелось улететь. Он не собирался ругаться с Трейси, но все равно - им нужно все выяснить до конца.

***

Это был не крик. Скорее тихий стон, но в нем было столько отчаяния, что вырвало Нейтана из сна. Удивительно, как он его услышал. Сенатор медленно сел, просыпаясь. Ему показалось, что стон повторился. Нейтан мгновенно слетел с кровати, как был, в пижамных штанах, и поспешил в комнату Трейси. Она разметалась по постели, пугая его своей бледностью в свете луны. Нейтан осторожно потормошил ее, заставляя проснуться:
- Трейси...
Она открыла глаза, очухиваясь от кошмара. Села. Кожа была влажная от пота, волосы растрепались, язык едва поворачивался:
- Пить...

Нейтан торопливо принес ей воду. Когда он вернулся в спальню, она уже успокоилась, взгляд прояснился. Трейси включила боковую лампу, теперь она не выглядела такой бледной.
- Спасибо.
Трейси жадно припала к стакану, осушая его большими глотками. Сон, все тот же, комната, залитая красным светом, пропитанная жаром тепловых ламп, когда не можешь нормально вдохнуть, а вода медленно испаряется из твоего тела, когда кожа пересыхает до болезненности, а в горле сухо, как в Сахаре. После такого сна и стакана будет мало, организм упорно требовал избавления от кошмара посредством восполнения того, чего не хватало. Трейси сделала глубокий вдох.

Нейтан смотрел на нее, прекрасно понимая, откуда й нее такая жажда, что ей приснилось. Рука метнулась к ее волосам, ласково проводя по шелковистым прядям:
- Прости.
Он никогда не вымолит прощения, но что ему оставалось делать? Только извиняться и извиняться, каждый раз, когда он становился невольным свидетелем пережитого страха. Он коснулся ее кожи, ощущая холод.
- Ты замерзла?
- Что?
- Ты ледяная.

Трейси и сама удивилась, только сейчас понимая, что замерзла. И холод шел изнутри, как бывало, когда она использовала свою способность. Она отодвинулась, но Нейтан этого не позволил.
- Хватит. Иначе это не закончится.
Он довольно резко сдернул ее с кровати, собираясь отвести ее в гостиную, к камину, вряд ли успевшему особо остыть. Легко будет растопить заново. Принес туда свой теплый хала и плед, одевая и укутывая женщину.
- Это вряд ли поможет...
- Просто перестань отпираться и отстраняться от меня, - Нейтан заставил Трейси смотреть ему в глаза. - Ты либо это преодолеешь, либо тебя это убьет.

Трейси сделала глубокий вдох, стараясь не запаниковать. Нейтан был прав. И нужно как-то научиться самоконтролю, снова. Ей уже это удалось, удастся и теперь.

***

Потрескивание камина убаюкивало, как и приглушенный свет гирлянды на елке. Спустя несколько чашек чая, теплый плед и камин, Трейси поняла, что лед изнутри сдавался под этим напором. Стянув халат, оставшись лишь в байковой мужской рубашке, она удобно устроила голову на животе Нейтана, чувствуя, как он перебирает пряди ее волос. За последний час они не сказали ни слова, просто лежали и молчали, и впервые за долгое время Трейси не ощущала никакого беспокойства. Она мысленно прокручивала слова Нейтана, о том, что она это либо преодолеет, либо это ее убьет. Бороться со страхом можно было лишь убедившись, что страх развился на пустом месте.
Трейси прислушалась к дыханию Нейтана. Он еще не спал. Ее ладонь чуть лениво скользнула по его животу, лаская его, а потом подобралась к краю пижамных штанов. В гостиной без преувеличения было жарко, в своей попытке согреть Трейси, Нейтан ничего не пожалел. Он почувствовал движение, но не пошевелился и не открыл глаз. Лишь ждал ее следующего шага, пока ощущая, что рука замерла на поясе пижамы. С одной стороны ему хотелось, чтобы она двинулась дальше, с другой - он не был уверен, что она готова. Но ведь кому, как не ей, знать степень своей готовности.

Трейси повела рукой по ткани пижамы, чувствуя под рукой, как напрягся член Нейтана. На это было сложно не реагировать.
- Что ты делаешь?
- Преодолеваю свой страх. Просто лежи.
Просто лежать, когда ее ладонь поглаживает его член через ткань, было нелегко. Но Нейтан выполнил просьбу. И даже тогда, когда она приподнялась с его живота и подцепила край штанов, Нейтан все еще просто лежал, сосредоточившись на изучение квадратиков ее рубашки, на том, как живописно рассыпались волосы по ее спине. Только бы не думать о том, как ее губы касаются его, как он стаскивает с нее рубашку и белье, и берет ее прямо тут, на полу у камина...

Нейтан задержал дыхание, когда ее пальцы коснулись его члена. Легкие, немного прохладные, ласковые. Он знал, что последует за этим. Трейси редко останавливалась на этом. И Нейтан ждал. Прикосновение губ было таким же невесомым. Она оставила нежные поцелуи на его теле, но не особо углублялась. Вместо этого, уселась на его ноги, лицом к нему. Его член уперся в низ ее живота, в ткань рубашки, а Трейси продолжала свои нехитрые манипуляции рукой. Нейтан застонал, откидываясь назад, предоставляя ей полную свободу действий.
Впрочем, хватило Нейтана ненадолго. Его обжигало желание почувствовать ее в своих объятиях, и сейчас он даже не думал, что может все испортить. Он позабыл о просьбе Трейси, резко садясь и притягивая ее в поцелуе. От неожиданности Трейси замерла. Ее пальцы остановились, в первые долгие секунды она не отвечала Нейтану, а потом он наконец почувствовал ее отклик. Ее губы приоткрылись, позволяя ему полностью погрузиться в процесс поцелуя, а ее рука продолжила движение, вырывая из него сдавленный стон. Между ними не было свободного пространства, он прижимал ее к себе, практически лишая возможности движения, но она не отпускала его, будто это владение ситуацией давало ей успокоение. И тогда Нейтан понял, в чем залог успеха. Привыкшая к возможности все контролировать, попавшая в западню, подстроенную им, Трейси отчаянно хотела вернуть это. Чтобы снова быть на коне и распоряжаться ситуацией. И Нейтан мог ей дать.

Он ослабил объятие, чуть отпуская ее, но Трейси сама прильнула к нему в поцелуе. Его ладони скользнули по рубашке, ощущая ее тело под ней, замерли на груди, лаская сквозь ткань. А внутри Нейтана все большее желание требовало выхода наружу. Он снова застонал, давая понять, что вот-вот и он будет готов, в то время как руки расстегивали пуговицы ее рубашки, а губы - целовали шею. Трейси погладила его затылок, сильнее прижимая его лицо к изгибу плеча, Нейтан не удержался, ласково прикусывая кожу.
К тому моменту, как он кончил, все пуговицы на рубашке Трейси были расстегнуты. Тело приятно расслабилось, какая-то его часть хотела немедленного продолжения. Эта женщина могла заставить его забыть обо всем. И он хотел ее сейчас, в эту минуту, даже сильнее, чем раньше. Его рука ласкала обнаженную кожу, пока вторая неловко стягивала с нее рубашку. Трейси словно не замечала этого, целуя Нейтана. Но когда его рука добралась до низа ее живота и неуверенно замерла там, она это почувствовала. И оторвалась от его губ, прижалась лбом к его лбу. Они оба тяжело дышали. И каждый боялся своего. Она - что не сможет, он - что она уйдет. Кому-то из них предстояло сделать первый шаг, пусть это было пугающе. И Трейси рискнула, понимая, что раз уж проблема была в ней, ей и идти на сближение. Она подтолкнула его руку дальше, давая понять, что готова.

Но у Нейтана были свои планы. Он снова принялся ее целовать, стремясь отвлечь, заставить забыться и не замечать его действий. А когда понял, что Трейси снова расслабилась, чуть приподнял ее за талию и вошел в нее. Двигаться было неудобно. Стоило бы отпустить девушку, дать больше пространства ей и свободы себе, но именно этого он не торопился делать. Немного неловкие, медленные движения, но зато Трейси, казалось, уже не и не напрягалась. Они продолжали целоваться, каждый раз доводя себя до нехватки кислорода, набирая полные легкие воздуха, и снова увлеченно завладевая губами друг друга. Иногда Нейтан спускался ниже, покрывая легкими и отрывистыми поцелуями ее шею, плечи, грудь. Иногда Трейси оставляла несколько поцелуев на его подбородке, прикусывала мочку уха. Их дыхания становились все более учащенными, а тела требовали смену ритма и положения. Но Нейтан ждал, когда этого захочет Трейси. Попросит сознательно.
Она не стала просить, а просто расцепила его руки на своей талии и легонько толкнула его спиной на ковер, с большим удобством устраиваясь на нем. Нейтан улыбнулся, в свете камина ее силуэт выступал четким изображением. Трейси улыбнулась в ответ, замечая, как причудливо играют на его лице отсветы, какой он взъерошенный и расслабленный. Его руки сами легли на ее бедра, чуть сжимая. И Трейси сама определила темп, в котором они продолжили свою игру.

С ее губ слетали тихие стоны. Волосы рассыпались по плечам. Дыхание сбилось. Нейтан знал и умел, как довести ее до состояния, когда она уже не смогла даже стонать, до хрипоты в голосе, до изнеможения. И ему снова хотелось эого. Но не сейчас. Сейчас она сама определяла все. А позже... позже он снова будет ею владеть, снова будет чувствовать, как ярко реагирует ее тело на каждое его действие.
Воспоминания об этом заставили Нейтана двинуться чуть резче, чем он хотел. Хотя хотел он именно этого: резких, стремительных движений потому, что уже было пора. Трейси это почувствовала и поняла. Она склонилась над ним, целуя его губы. Этого Нейтану было достаточно. Он аккуратно опустил ее на ковер, стараясь не наваливаться, не давить на нее. Пальцы правой руки переплелись с пальцами ее левой руки. И Нейтан начал увеличивать темп. Трейси выгнулась под ним, застонав громче. Звук подействовал катализатором, заставившим Нейтана убыстриться еще больше в стремлении слышать его снова. И снова. И снова...

@темы: Герои, Фанфики

---

Оказывается, если порыться в черновиках, там можно найти что-то интересное и очень недописанное...
Пора, наверное, освободить черновики от лишнего хлама.

Это датировано мартом... кажется, потом я его хотела всучить на ФБ за ЗВ, но что-то не пошло. Так и осталось в первозданном виде.
Эверетт Янг/Эмили Янг

Как пережить измену?
Просто взять и пережить.
В двадцать лет Эмили ушла от парня после того, как он переспал на пьяной вечеринке со своей бывшей. Ушла, рубанув с плеча и не сожалея.
Несколькими годами позже, когда ее подруга завела роман с парнем, который нравился Эмили, она снова ушла. На этот раз от подруги.
Эмили умела отсекать от себя тех, кто предавал или изменял. Для нее это было равносильно.
Почему же так трудно было поступить таким образом с Эвереттом?

***
Ей никто ничего не говорил. Просто однажды Эверетт вернулся другим. В нем что-то неуловимо изменилось. Но понять это могла только Эмили. Какой-то блеск в глазах, какая-то мягкость в чертах. Уезжал он другим.
Отпуск всего лишь неделю. Дни заполнены делами, нужно успеть навестить всех, кто жаждал увидеть Эверетта. Так было всегда. И Эмили, хоть и хотела владеть им безраздельно, мирилась с желаниями других, получая его на долгие сладкие ночи, наполненные сексом и признаниями в любви.
Сейчас все было не так. Почему, Эмили не могла объяснить. Те же ласки, те же поцелуи, а все равно не те. И Эмили едва сдерживалась, чтобы не спросить - кто она?

***
Потом был следующий отпуск.
Эмили перебирала вещи, чтобы постирать. Случайный взгляд, пришитая пуговица к форме. Не так как пришивал Эверетт. Несмотря на некоторую педантичность, ему никогда не хватало терпения, чтобы отыскать черные нитки и аккуратно пришить оторванную пуговицу. Но сейчас все было сделано слишком аккуратно.
Оказалось, что самое унизительное - это не подозревать мужа в измене. Самое унизительное - перерывать сумку в поисках доказательств этой измены. Сумку, вещи, портмоне... и бояться, что тебя поймают на горячем.

***
В третий отпуск Эмили просто задает вопрос:
- Кто она?
Между ними ужин на столе, две свечи и вино в бокале.
Взгляд Эверетта тяжелеет, он отводит глаза в сторону.
И Эмили окончательно понимает, что это не пустые подозрения.
- Я имею право знать.
Он вздыхает, потом снова смотрит на жену:
- Медик на Икаре. Но это ничего не значит.
- Ничего не значит, что у вас роман длится уже несколько месяцев? Что она пришивает тебе пуговицу? Что у тебя глаза блестят так, как было во времена зарождения нашей любви?
- Эмили...
Она встает из-за стола, чтобы убрать посуду. Ужин окончен.
Брак, может быть, еще удастся спасти.

Эверетт молчит. День. Два. Три.
Эмили раздражается. Ее раздражение выливается в разбитую посуду, бытовые ссоры, хлопанья дверью спальни. Ее все время преследует мысль о том, какова ее соперница? Моложе? Красивее? Темпераментнее в постели? Спокойнее в общении? Что бы она делала в подобной ситуации? Эти мысли становятся частью нее и пожирают изнутри.

Четвертый день начинается молчанием. Следующим утром Эверетту улетать. Он находит Эмили в спальне, аккуратно укладывающей его вещи в сумку. И мысленно благодарит бога за то, что эта сумка не летит в него, пока, по крайней мере.
- Прости.
- Думаешь, поможет?
Эмили резко оборачивается.
- Ты молчал, когда нужно было поговорить.
- Мне надо было подумать.
- Спасать ли наш брак?
- Нет, как спасать его.
Эмили умолкает, укладывая носки и застегивая сумку. Садится на постель. И совершенно не ожидает, когда Эверетт опускается на колени перед ней, берет ее ладони в свои и целует.
- Прости меня. Я все исправлю. Просто верь мне.

***
Вера не помогает избавиться от паранойи и подозрительности. Очередной отпуск, и Эмили всеми силами пытается вести себя нормально, будто между ними не было всех правдивых разговоров. Ей это почти удается. Лишь тогда, когда Эверетт говорит о продлении своего контракта, она срывается...
- Ты обещал!
- Я не могу сейчас уйти!
- Эверетт, ты обещал! Обещал, что это последний год!
- Он будет последним.
- Нет, не будет. Не будет, ты снова продлишь свой контракт! - Эмили с минуту смотрит на него: - Это из-за нее?
- Что? - На лице мужа появляется непонимание, но затем приходит осознание. - Эмили, бога ради, нет. Я дал тебе слово, что у меня больше ничего с ней нет, я его держу.
Но Эмили уже не остановить:
- Не верю! Ни единому твоему слову не верю! Я устала! Я хочу, наконец, нормальной жизни. Я все время моталась за тобой в разные концы света. Теперь жду тебя с другого конца галактики. Но я заслужила нормальной жизни, которую ты мне все время обещаешь!
Эверетт снова уходит в свою раковину. Эмили знает, что он снова будет молчать. Молчать и думать. Только это не помогает. И никаких решений не дает. И она полночи плачет в ванной, пытаясь понять, за что ей это.

***
Его нет долго. Очень долго.
Потом приезжает офицер с бланком соглашения о неразглашении информации.
Она уже подписывала такой, когда Эверетт попал в проект. И снова ставит свою подпись.
То, что ей говорит офицер, заставляет ее зажаться. Она кивает головой, но пропускает половину рассказа мимо ушей. Достаточно того, что Эверетт заперт на каком-то богом забытом корабле. Вместе с ней.
Эти две мысли ходят неразрывно.
И душат ее беспокойство за мужа.

Потом приходит и он. В чужом теле. Эмили с трудом узнает Дэвида Телфорда, сослуживца Эверетта. С еще большим трудом верит в то, что он ей говорит.

А это, помнится, кусок одного фика, который, как всегда, не был дописан.
Баал/Кэролин. Если порыться по тегу ЗВ, можно даже найти его начало.

Кэролин легла поудобнее. Злость на Баала утихала так же быстро, как и вспыхивала. Мимолетное чувство. В такие минуты затишья она снова задумывалась, как оказалась в таком странном и непривычном положении. Что ни говори, а быть возлюбленной бывшего бога… интересно.
А все так хорошо начиналось. Совсем безобидно. Кэролин не брала в расчет случайный поцелуй в подвалах госпиталя Нью-Йорка, когда Баал целенаправленно злил Митчелла. Сколько бы усилий лорд в него не вложил, а он был фальшивым и неискренним. Правда, Кэролин уже поняла это позже, когда было, с чем сравнивать. Мысли снова и снова возвращались назад, пытаясь отыскать момент, когда она влюбилась. Но так и не могла понять, что стало толчком, хотя все время вспоминала сонет Шекспира, который Баал читал в ее лазарете, но не ей, а Вале.

Мой глаз и сердце - издавна в борьбе:
Они тебя не могут поделить.
Мой глаз твой образ требует себе,
А сердце в сердце хочет утаить.

Клянется сердце верное, что ты
Невидимо для глаз хранишься в нем.
А глаз уверен, что твои черты
Хранит он в чистом зеркале своем.

Чтоб рассудить междоусобный спор,
Собрались мысли за столом суда
И помирить решили ясный взор
И дорогое сердце навсегда.

Они на части разделили клад,
Доверив сердце сердцу, взгляду - взгляд.

Со вкусом у Баала был порядок. По крайней мере, из сонетов Шекспира он выбрал тот, который не упоминал смерть, безответную любовь и всякое разное. Но был не самым любимым у Кэролин. Впрочем, речь была не о ней…
Кэролин заворочалась, чувствуя, что ее немного морозит. Ей было нехорошо, видимо, из-за всего, что она только-только перетерпела. Девушка потянула на себя одеяло, протягивая руку к ночнику, чтобы погасить свет. Стоило это сделать, как по углам покоев слабо загорелись какие-то кристаллы. Они не мешали спать, но давали света достаточно, чтобы не убиться о мебель. Кэролин закрыла глаза. Ей даже не пришлось себя уговаривать, чтобы уснуть. А в голове все всплывали строчки сонета Шекспира и разговор про Камасутру.

Баал недолго гадал, где искать люсианцев. Самый элементарный способ развеяться – набить кому-нибудь морду. Раньше это было бы глобально. Он бы устроил поход на очередную планетку, прибавив новое название в списке своих побед. Но сейчас приходилось действовать более мелкими категориями.
Баал, не скрываясь, вошел в бар на Инанне, сразу оценивая обстановку. Людей было немного, обнаружились и люсы, засевшие в уголке. Трое. Они уставились на него, будто соображая, он или не он. Баал прошел к стойке и заказал:
- Самого крепкого вашего пойла.

Бармен сноровисто достал стакан, непрозрачную бутылку и плеснул ее содержимое в стакан. Воздух наполнил запах браги. Баал поморщился: каков бар, такое пойло. Чего хотеть от забегаловки на торговой планете? Интересно, как отреагирует желудок, изнеженный изысканными напитками, на третьеразрядное пойло? Баал с сомнением рассматривал стакан, решая, пить или не стоит рисковать здоровьем. И давая люсам время на идентификацию его личности в своих головах. Он покосился. на них Крепкие парни, но явно не наделенные мозгами.

Была у него еще одна проблема. О женщине в его постели нужно было сообщить ее соотечественникам. Как – было не проблемой для Баала. Другое дело – стоило ли? Соблазн оставить Кэролин для Земли мертвой был велик. Просто невероятно велик. И он практически овладел Баалом. Он мог дать Кэролин почти все. А главное – безопасность. Он мог вовремя схватить ее за воротник и выдернуть из опасной истории, к которым она питала слабость. И надавать по ее очаровательной попе, мягкие линии которой он любил повторять своей ладонью.
Но у всего этого было «но». Возможно, даже скорее всего, он сможет заменить ей почти весь мир. Только тоску по дому ничто не вытравит из нее. И пусть Кэролин не понимала этого сейчас, потом ее это настигнет. Да и по совести он должен сообщить таури о том, что она жива. Баал взял салфетку и потребовал у бармена ручку. Быстро нашкарябал несколько строк. И почувствовал, как тяжелая ладонь легла ему на плечо, заставив кожу его походного камзола заскрипеть.
- Ты пойдешь с нами.

Баал улыбнулся, встречаясь взглядом с барменом. Он кивнул ему, обещая этим жестом оплатить весь потенциальный погром, свернул салфетку и заметил:
- Много ж вам понадобилось, парни, времени, чтобы понять, кто я. Совсем туго с мозгами? Ваш коммандер не так придирчиво отбирает себе солдатиков.
Голос был спокойным и насмешливым. Баал почувствовал, как рука на плече нервно сжалась, выдавая хозяина с головой. Тот заводился. Баал тоже. И уже приготовился.
Он предугадал удар, уворачиваясь от летящего в него кулака и перехватывая руку на плече. Заломил за спину, поворачивая люса спиной к себе и осматривая обстановку. Двое других были вооружены и уже целились в него. Баал испытал чувство разочарование.
- Парни, парни, что ж вы так? Я надеялся на развлечение, а вы мне пушки в лицо суете, - лорд сокрушенно покачал головой, наблюдая, как посетители исчезают из бара.
Он знал, что люсы подумают дважды, чем выстрелить. Гнев коммандера сокрушит все на своем пути, она ведь мечтала лично раскроить ему черепушку. И Баалу нравилось ходить по тонкой грани.
Он толкнул люса, которого держал, на того, кто стоял ближе к нему. Оба рухнули на пол, задевая столики и стулья. Послышался звон посуды. Третий кинулся на Баала с целью вырубить его.
- Ну-ну…

Меньше, чем через полчаса, в баре царил беспорядок, а Баал лениво расплачивался с барменом, поражаясь самому себе. Было странным вдруг платить за то, за что бы он не подумал платить, будучи богом. А тут вдруг проявил любезность. Убить бы бармена, и все дела. Но злость Баала стухла, как и раздражение, и новая жертва ему была не нужна. Странно.

Трое неудачников распластались по полу: двое в отключке, третий - что-то усиленно мычал. У него была сломана челюсть.
- На твоем бы месте, я бы выкинул эту троицу на свалку, от греха подальше, - посоветовал Баал, - и свалил бы на пару недель, пока люсы поутихнут в своем желании стереть доказательства своего позора.
- Разумная мысль, - кивнул парень, забирая деньги со стойки и сныкивая их подальше.
Баал посмотрел на стакан с пойлом, чудом оставшийся целым. И опрокинул в себя содержимое. Гадость. Он поморщился и вышел из бара. Нужно было возвращаться на Шешешен, проверить, как там Кэролин. Но сначала...

Планета встретила его вечерними сумерками, запахом гари в воздухе, стонами и криками. По мелькающим зеленым курткам с нашивками разных групп КЗВ, Баал понял, что таури уже в курсе событий. И скорее всего ищут своего драгоценного врача. Скрывшись в тени устоявшего дома, лорд наблюдал за людьми, пытаясь рассмотреть знакомое лицо. Пальцы сжимали салфетку из бара с запиской, сообщающей, что Кэролин жива. Вот только оптимизма в Баале не чувствовалось. Он уже был почти готов отступить к вратам.
Дилемма. Раньше главной его дилеммой было выбрать планету, которую он первой отправится покорять. Или каким способом пытать пленника. Или как казнить предателя. В общем, варианты были, но никогда он не мучился тем, что ему нужно решить чью-то судьбу. Он никогда не ощущал в этом проблемы, лишая людей жизни.

- Я пойду туда, поищу ее в той стороне! - Слова, прозвучавшие совсем рядом, вывели Баала из оцепенения. Взгляд замер на Саманте Картер, почему-то одетую в черную форму. Полковник стремительно направлялась в ту сторону, где он и нашел Кэролин.
- Уверена? - Сэм нагнал Рейнольдс. Его Баал тоже знал.
- Да. Женщина сказала, что Кэролин бежала туда. Правда, она вроде сказала, что ее уже искал какой-то мужчина после обвала.
- Может, кто-нибудь из местных?

Они удалялись в сторону шахт. Баал вышел из тени, наблюдая за ними. Интересно, не найдя ее живой на планете и не найдя ее тела, что они решат? Баал отогнал мысли в сторону. Хотя соблазн оставить Кэролин в категории "погибла" или "пропала без вести" рос с каждой минутой, он все же решил дать землянам шанс. Лорд огляделся по сторонам. Куст рядом навел его на мысль. Если послать кого-нибудь передать записку Картер, как он и планировал, это будет наверняка. Но он хотел снять с себя всякую ответственность. Баал прикрепил записку с ветке куста. Белый листочек, шевелимый ветром, привлекал к себе внимание. Но Баал жульничал. Куст был в таком месте, что до него нужно было еще дойти.

Снова послышались приближающиеся голоса, вынуждая Баал отступать. Он торопливо направился к вратам, окутываемый вечерними сумерками и оставаясь незамеченным гостем. И не увидел, как очередной порыв ветра подхватил записку с куста, поднимая ее в воздух и унося в противоположную сторону поселку и шахтам...

@темы: ЗВ-1, ЗВВ, Фанфики

---

Стоило вчера подумать ночью, перед сном, что в принципе все пошло на лад в семье после разъезда, как Богдан подложил свинью. Жирную и вонючую. В который раз.
Полагаю, после работы мне гарантировано порция грязи из общего ушата. Хотя мама прекрасно понимает, что моей вины тут нет, впрочем как и ее (хватит уже тащить ответственность за морального урода, которому позавчера исполнилось девятнадцать), но кто-то должен быть виноват. Если не она, то я.

А еще, как было мне сказано, какие на х** котики, если ты не можешь проследить за домом и тем, что в нем происходит?

Если директор не прекратит клацать точилкой – я этот звук слушаю больше часа, а нервы на пределе, то я скоро затолкаю ее ему в глотку. И скажу, что так и было.

---

Я так понимаю, из того же фотосета, что несколько месяцев назад будоражил любителям Джесс мозги.

+1

И самая любимая ведьмочка.

+1

@темы: Первобытное

---

А я даже кат ставить не буду.
Хотя заранее извиняюсь. Но сегодня я хочу развратить и ту часть фленты, которая осталась в стороне от разврата в другой ее части.
Сказала так сказала...

А это таки под кат

Richard Armitage in Between The Sheets par Aniohoh

@темы: Ричард Армитэдж

---

Чем по утрам можно заниматься на остановке маршрутки? Ну помимо того, что прикидывать - приду домой, лягу спать. Утопия.
Ответ: рассматривать ворон. Блин, они почему-то такие калированые. И такие важные...

---

— Точно! — просиял Томми. — Артур и Камелот! Рыцари Круглого стола! Самое романтическое и героическое время в истории!
— Только если ты предпочитаешь нищету, дерьмовую еду и вшей, —хмыкнула Сьюзи. — Ты говоришь о средневековых сказаниях об Артуре, сочиненных французскими аристократами спустя века, именно в них появились «рыцари в доспехах» и «непорочные девицы». В действительности Артур был вождем варваров, его основное новшество — использование регулярной конницы против саксов. Это тяжелые, мрачные и суровые времена, в которые у большинства людей была короткая и убогая жизнь, плюс тяжелыйтруд. Единственные люди с гарантированным будущим — это рабы.
В этом вся Сью

@темы: Книги

---

Мда...
Меня щас очень хотят

уделать

уебать наквадаховым костылем, но... если когда-нибудь будут снимать Темную Сторону Грина, то на роль Тейлора надо брать Армитэджа. С его холодным взглядом, похабной улыбкой и... в общем, да-да.
Накрыло на пятой книге в месте для медитаций.