Я нашел вам славное тихое местечко в психиатрии (с)
Стоило отвернуться от миски со шкурками от арбуза, как Ляля сунула туда нос. Слышу - рядом что-то грызут, чем-то хрустят. Поворачиваюсь - Ляля давится арбузной коркой. Отобрала, пошла на кухню, отрезала ей арбуз. Видели бы вы, как у собаки ушки от счастья дрожали. Ребенок хотел арбуз.
Я нашел вам славное тихое местечко в психиатрии (с)
Продолжаем познавать красивое. Ричард Джонсон - современный американский художник, уроженец Чикаго. Основу его творчества составляют прекрасные, нежные, необычные женские образы. Прекрасны и пейзажи. К сожалению, не все найдешь приличного размера, чтобы насладиться красотой.
Я нашел вам славное тихое местечко в психиатрии (с)
Как мило, Дерек по отечески попрощался с Ником и вручил ему кольцо, потом вдруг проникновенно сообщил Алекс, что если бы не его... идиотизм, они были бы вместе, а теперь они вообще хотят взорвать особняк!!!! Мой любимый особняк! Это что, конец???
upd: Дерека убили, особняк взорвали. Осталось решить, что мне больше жаль?
Это была адская неделя. Это была одна из тех недель, которые заставляли Джесс хотеть пойти домой, свернуться калачиком и плакать. И так бы и было, если бы она не была твердо уверена, что плач не поможет решить проблем. Молодая беременная женщина была убита бывшим возлюбленным, отцом ребенка, а ей пришлось смотреть, как он уходит с улыбкой на лице из участка по причине недостачи улик. У них даже не было орудия убийства. Ко всему прочему Джесс пришлось бросить работу и мчаться к обезумевшей матери жертвы, которой было необходимо утешение. И все, что она могла, это принести извинения, не встречаясь с ней глазами. Марафон ситкомов не был достаточным, чтобы поднять настроение. Она так и заснула на диване, не в состоянии выкинуть из головы картину места преступления, руки жертвы, обнимающие живот в последней попытке защитить нерожденного ребенка. Джесс проснулась на следующее утро, чувствуя, что не совершенно выспалась. В дверь громко стучали. Она спустила ноги на пол, потянулась. Посмотрела в глазок. То, что она увидела, удивило ее и заставило открыть дверь: - Дон, что ты тут делаешь? - Парень не может навестить свою напарницу? – Вопросом на вопрос ответил он. - Может, - Джесс заметила, как он с улыбкой ее рассматривает, и поняла, что одета в куцые шортики и майку. Это было первое, что она нашла прошлым вечером. Она слегка покраснела: - Я… это… лучше переоденусь. - Можешь оставаться в этом, если хочешь. Но лучше все-таки немного приодеться. - Приодеться для чего? – Спросила Джесс уже из спальни. - Если скажу, испорчу сюрприз, - ответил Дон. – Просто одень то, что не побоишься испортить. Натянув джинсы и футболку, Джесс провела щеткой по волосам, собрала их в хвост. - Не очень понятно, Флэк, - она вернулась к нему, прикрывая за собой дверь спальни. – И чего это ты такой оптимистичный? После такой недели ты должен чувствовать себя так же, как и я. В участке все слышали о деле Дона: две девушки попали в аварию, но парамедики ошиблись и неправильно идентифицировали их. Мать погибшей убила выжившую, когда та в больнице пришла в себя. И только потом узнала, что убила собственную дочь. - Готова? – Спросил Дон, Джесс кивнула. – Хорошо, пошли, - без ответа он потянул ее за собой из квартиры к машине. - По-моему, меня просто-напросто выкрали, - прокомментировала Джесс. - Можешь меня позднее арестовать, - Дон открыл дверь машины перед ней, - а прямо сейчас у нас встреча. - Эта встреча поднимет мне настроение? - Конечно. Поэтому мы и едем. Джесс не могла не рассмеяться, его энтузиазм был заразителен: - Полагаю, там будет… - Еда? – Дон протянул ей кофе. - Спасибо, - Джесс решила, что лучше больше не спрашивать. Что бы там не планировал Дон, она чувствовала, что это не будет таким уж расслабляющим. И была с этим согласна: ей нужно что-то, что отвлечет ее от всего, что случилось за неделю. Но она все равно была удивлена, когда Дон притормозил у ветхого здания с баскетбольной площадкой и подобием поля для софтбола позади. - Добро пожаловать в YMCA, - усмехнулся Дон. - Я знаю, что ты работаешь у них добровольцем, но не ожидала этого. - Каждую субботу, если я не работаю, приезжаю сюда, - сказал Дон, когда они направились к дверям. – Помогать, но есть в этом и доля эгоизма. Ты увидишь, о чем я. Внутри добрых тридцать-сорок детишек бегали по помещению, некоторые играли в игры, некоторые читали книжки, некоторые рисовали или раскрашивали. Взрослые сновали туда-сюда, но Дон направился к затравленной блондинке у дверей, которая завязывала шнурки маленькой девочке. - Джеки, - Дон поздоровался. - Дон, - ответила она, выпрямляясь. Маленькая девочка с визгом кинулась к Дону, который поймал ее в объятия. - Привет, Ханна, - он взъерошил ей волосы, - как твоя бабушка? - Хорошо. Ты поймал его, - расцвела Ханна, - мама просила тебя поблагодарить. Дон рассмеялся: - Что ж, тогда ты должна поблагодарить и Джесс, она тоже коп. Ханна обняла и Джесс: - Спасибо! - Пожалуйста, - Джесс вопросительно посмотрела на Дона поверх головы ребенка. - Уверен, ты все потом узнаешь. Джеки Уотсон, это Джессика Энджел, моя напарница. - Привет, - Джеки пожала протянутую руку. – Как относитесь к спорту? - Из меня не очень хороший баскетболист. Но остальное… семья мальчишек, либо так, либо вечно быть за бортом. - Тогда софтбол, - пришла к выводу Джеки. ________________________________________ К обеду, когда родители прибывали за своими детьми, Джесс была вымотана, но в хорошем смысле. В процессе коротких разговоров с волонтерами она выяснила, что многие женщины работают в офисах. Вскоре все знали, что она детектив и к ней потянулись девочки постарше. И пусть ее раннее раздражение и засело где-то в подсознании, Джесс не могла не признать правоту Дона, она чувствовала себя намного лучше. Она сидела за столом рядом с детишками, когда краем глаза заметила Ханну, которая тянула к ней двух женщин. - Мама, бабушка, Джесс тоже коп! Джесс протянула рисунок мальчишке, который с улыбкой ее поблагодарил, а потом повернулась к ним. - Привет, Ханна. - Привет, - Ханна отдала ей открытку, - это тебе! - О, - Джесс глянула на нее и увидела фигуру, одетую в форму нью-йоркского полицейского и человека, лежащего на полу. А внутри печатными буквами было написано: Дорогая Джесс, сасибо тебе за то, что помогла моей бабе, когда ее домм был ограблен. С любовью, Ханна. Джесс понадобилась пара секунд, чтобы разобрать почерк семилетнего ребенка и понять, что там было написано. Она приняла объятие Ханны с улыбкой. - Не за что, милая. Бабушка Ханны тоже пожала ей руку: - Я знаю, что вы, наверное, не вели дело, детектив, но все равно спасибо. Все прошло отлично, пусть больших ценностей во взятом и не было. - Это наша работа, мэм, - напомнила Джесс, краснея. - Уверена, вам и так есть из-за чего переживать, - запротестовала она. – Например, из-за бедной женщины, жившей рядом с Шелли. - Лили Энфилд, - уточнила ее дочь, мать Ханны. Имя сразу вызвало волну воспоминаний. - Мое дело, - кивнула Джесс, чувствуя, что снова вернулась злость. – Не могу много распространяться о нем. То-то я думаю, вы мне знакомой кажетесь, - она разговаривала с женщиной пару дней назад, когда опрашивала жителей дома в поисках свидетелей. - Детектив Энджел, - вспомнила Шелли, - мир тесен. - Ты мне не разрешила с ней поговорить, - пожаловалась Ханна. - Кое-что очень плохое случилось с Лили, милая, - ответила дочери Шелли. - Ее застрелили, это хуже, чем плохое. - Откуда ты знаешь, что ее застрелили? – Полюбопытствовала Джесс. - Потому, что я играла на улице и слышала выстрел, - просто ответила Ханна. – А потом вышел мужчина и выбросил что-то в кусты. Я подошла посмотреть, но не прикасалась потому, что мамочка мне говорила не трогать пистолеты. Джесс снова обняла девочку: - Ханна, ты только что меня спасла. - Ты явно выглядишь счастливее, - заметил Дон, - что случилось? - Новый свидетель, - усмехнулась Джесс. - Иди, - ответил ей Дон, бросая ключи от машины, - посади его. ________________________________________
- Ну же! – Вздохнула Джесс, - Ты меня убиваешь, Линдс! - Наука не терпит поспешности, Энджел, - ласково сообщила Линдси, изучая пулю, которую изъяла из пистолета, найденного Джесс у дома. – Не хочешь объяснить, как это не нашли раньше? Джесс вздохнула: - Я допустила ошибку, отправив на обыск пару патрульных. Стоило самой все осмотреть. - Это не твоя вина. Давай понадеемся, что парень все еще там, пули совпадают. - Спасибо. Идешь? - Еще бы! – Линдси пометила улику и убедилась, что нигде не допустила ошибки. – Я следом за тобой. Сорок пять минут спустя Джесс стояла перед дверью главного подозреваемого с ордером в руке. Он открыл дверь с раздраженным вздохом. - Детектив, у вас нет доказательств и права быть здесь. Если продолжите меня преследовать, я вызову своего адвоката. - Отлично, он вам понадобится, - Джесс протянула ордер. – Джеймс Паттерсон, вы арестованы за убийство Лилиан Энфилд.
Я нашел вам славное тихое местечко в психиатрии (с)
У меня была хорошая учительница русской и зарубежной литературы в школе. С двух сторон - семейной и школьной - меня приучали к классике, нашей и европейской. А все это сопровождалось простым комментарием: "Вот попадешь в приличное общество, будет, о чем говорить". Спустя годы мне стало интересно, какими критериями определяется это самое приличное общество, почему там обязательно надо говорить о классике и подобном, когда англичане обходятся темой погоды. Я не утверждаю, что не нужно культурно просвещаться, нет. Я достаточно для себя и общения знаю о классике как музыке, так и литературы. Я могу даже пофилософствовать, хоть и не люблю. Но не приходится. Последняя классика, которую я читала, вызвала у меня тошноту, ибо был это Парфюмер Зюскинда - не самый приятный роман вообще в литературе. Музыку я слушаю чаще. Но для всего этого нужно настроение. читать дальшеСейчас я увлекалась современными романами. Они просто касаются струн души иногда. Я не о говорю о чисто женских романах, где сопли-вопли, куча эмоций, ни одной связной мысли, а между делом любовные сцены. Я предпочитаю сатиру в нашем мире. Иронию. У меня есть любимые авторы, но сейчас не о них. Год назад ко мне попала книга Мейвис Чик "Интимная жизнь моей тетушки". Хотя я на море была затарена чтивом, но 12 дней тянулись долго и лениво, а хотелось прочитать чего-то остро-ироничного. Книга написала была отменна, живой английский юмор, который способен поднять даже убитое настроение. То, как пишут англичане, не пишет никто. Да вы почитайте "Записки Пиквикского клуба"! Да, я выросла на романах Остин и Диккенса, и не только. А Джером Клапка Джером - книга на все века Как и Филдинг со своей Бриджит Джонс. Да и вспомнить Ахерн, которая пишет просто шикарно, доступно и легко. Мейвис Чик тоже так пишет, но первая книга, которую я прочитала, была не для меня. Просто потому, что мне пока еще трудно понять то, что описано в этой книге. Когда женщина, прожившая жизнь в благополучии, воспитавшая двоих детей и имевшая прекрасного мужа, вдруг понимает, что ее жизнь не полна и хочет экстрима. Любовника. Это пока не по мне. Но написано отменно. А несколько недель назад зашла в поисках Сапковского в магазин у дома, и там по уценке стоял "Любовник тетушки Маргарет". Ну, я и взяла ее, что такого 13 гривень на ценнике? Не пожалела!!!! Я сейчас на середине книги и просто угораю, получаю удовольствие и радуюсь!!!!! Господи, как же книга шикарно написана. Это история Маргарет Перси, которая на протяжении 18 лет была мамой племяннице - дочери погибшей сестры. Мамой, папой, нянькой, источником финансового дохода. Всем. Естественно, личной жизни у Маргарет не было. Да, у нее были любовники, но что такое любовники у женщины с ребенком? Никакого удовольствия, один сплошной кипиш. Но вот все меняется: Саския уезжает к отцу в Канаду, в гости, а Маргарет становится наследницей офортов Пикассо, которые могут ее надолго обеспечить безбедной жизнью. И вот тогда Маргарет решает, что пора уйти в отпуск и поискать любовника. Но только на год, ибо все вокруг гласит, что самым приятным и безоблачным является этот самый первый год, а потом начинаются проблемы))))) Книга - это одна сплошная цитата. Я бы советовала ее прочитать, настроение поднимется точно))))) А пока...
Женщина, 39, ищет любовника на год (с апреля по апрель). Предлагаю красивые ноги, живой ум, легкий характер. Познакомлюсь с уравновешенным, обеспеченным мужчиной от 35 до 40. Без планов на будущее.
Нет ничего удивительного в том, что Елизавета Первая предпочла не выходить замуж. В самом деле, учитывая обстоятельства, связанные с ее рождением, и события, происходившие, пока она взрослела, мысль о замужестве могла прийти ей в голову лишь под страхом смертной казни: в годы становления она была вынуждена то и дело увертываться от проносящихся мимо со свистом отрубленных голов всевозможных дядюшек, кузенов, мачех, не говоря уж о собственной матери, а также наблюдать, как некогда любимые жены монархов либо получали разрыв сердца от горя, либо насильно посвящались в монахини. Ее безбрачие, однако, стало среди историков предметом особенно ожесточенных споров и кривотолков. Удобное якобы научное объяснение, что замужество сделало бы Елизавету зависимой от супруга и таким образом ограничило ее верховную власть, – полная чушь. Компрометирующая и несколько истерическая версия, состоящая в том, что она физически была не способна вступить во владения Его Величества Фаллоса из-за гинекологических отклонений, – вообще бред сумасшедшего и скорее всего следствие мужского священноначалия в медицине. К женскому здравому смыслу никакого отношения это не имеет. Если сомневаешься, доверься клевете. Бен Джонсон – Драммонду после ужина в Хоторндене: «У нее была девственная плева, не позволявшая принять мужчину, хотя она с большим удовольствием перепробовала многих…» Что ж, Бен, надеюсь, так оно и было… Нет-нет. Сердцем (и нутром тоже, как она доказала) Елизавета была женщиной, романтичной женщиной, отнюдь не дурой. Все просто: она навидалась достаточно, чтобы знать, куда может завести статус замужней дамы, и отгородилась от него гульфиком. Мудрая женщина. Выбирала себе похотливого и красивого фаворита или двух, чтобы они льстили ей и раболепствовали (полурайское состояние), это ее устраивало. Ну и пусть род Тюдоров на ней пресекся! Ну и пусть ей наследовал сутенерствующий прозелит Яков Шотландский! Она предпочла счастье в безбрачии и до самой кончины не знала тяжести иной властвующей длани, кроме собственной. Она видела, что творили чужие мужья, и ей это совершенно справедливо не нравилось.
Колин, мой последний любовник по тем уже кажущимся далекими временам, был действительно очень милым человеком – Саския называла его хомяком, – но наши отношения имели шанс укрепиться больше, чем мне хотелось бы, и я дала отставку. Кроме того, в свои пять лет Саския умела любого мужчину, хомяка – не хомяка, заставить почувствовать себя узурпатором. Колину пришлось приделать задвижку к двери моей спальни, чтобы исключить возможность непреднамеренного растления ребенка. Уместная предосторожность, поскольку однажды в самый интересный момент мы вдруг обнаружили, что в кровати нас трое. Саския незаметно проскользнула под одеяло. Уверена, ничто не способно быстрее охладить сексуальный пыл; чувство вины от того, что взрослые своим легкомысленным, эгоистичным поведением невзначай едва не развратили детскую невинность (по крайней мере, так я воспринимала тогда бесцеремонность Саскии), подействовало отрезвляюще. На следующее же утро мы с самым решительным видом направились в хозяйственный магазин.
– Кажется, у тебя неважное настроение, я права? Пауза, еще один задумчивый вздох. – Ну, что тебе сказать, – эпически начала она. – Вот сижу я и смотрю в дальний конец гостиной. Там, на тахте, обитой индийским ситчиком в оборках, лежит супруг, спутник всей моей жизни. Отец моих детей. Тех самых, что приторно улыбаются здесь же с фотографий. Сына и дочери, которых мы добросовестно вырастили. Теперь, как тебе известно, один учится в сельскохозяйственном колледже в Амстердаме, другая – разводит моих внуков в Уилтшире. Остается надеяться, что по крайней мере у Джайлса найдется несколько веселых подружек среди тюльпановодов. Что касается Аманды, она, увы, точная копия своего отца, клон… – Ну зачем ты так язвительно… – Не перебивай! – рявкнула Джилл. – Газета «Санди таймс» прикрывает верхнюю часть его туловища, – продолжила она свое повествование, – которая заметно округлилась. Когда мы трахались в Брайтоне ночи напролет, этой округлости не было и в помине. Теперь животик медленно вздымается и опадает под газетой. Глаза закрыты, голова откинута, так что вверх торчит заросший отнюдь не модной щетиной подбородок, из ноздрей вырывается аденоидная двухтактная трель. Сегодня утром мы обменялись разными интересными репликами вроде: «Передай мне джем» или «Это ты взяла журнал?». За обедом и новее разговорились: «Передай мне мятный соус» – «Это английская ягнятина?» – «Мне во вторник понадобится две рубашки, одна – чтобы надеть, другая – с собой». – «Еще картошки, пожалуйста…» Сегодня вечером придут двое его коллег, они за целую неделю не наговорились на работе, и…
– И чем больше я пыталась наладить отношения, тем сильнее было отчуждение, потом он перестал говорить мне, как хорошо я выгляжу, а потом начал… – новый носовой платок вступил в драматическое действо, – флиртовать с другими женщинами! – Хорошо хоть не с мужчинами. – Слушай, Маргарет, – одернула меня Верити, выпрямившись и прямо посмотрев мне в глаза, – шутки здесь неуместны. – А я и не шучу. У Грязнули Джоан как-то оказался дружок, который предпочитал мужчин. – В самом деле?! – В самом деле.
В тему разговора с животными и предметами)))) Верити разговаривала со стенами. Поскольку эту привычку она позаимствовала у героини фильма «Ширли Валентайн», который посмотрела на видео, то не считала ее признаком безумия. В первые несколько недель после того, как дала отставку Марку, она бродила по дому, вслух разговаривая сама с собой и пугаясь этого: она хорошо помнила, что во времена ее детства подобное поведение считалось признаком невменяемости. Ширли Валентайн освободила ее от этого страха. Равно как и сделанное ею недавно открытие, что многие другие интимные и якобы порочные поступки, о которых Верити прежде и подумать стеснялась, не то что совершить, на самом деле являются абсолютно нормальными для ее пола. Поэтому разговоры со стенами казались ей теперь совершенно естественным делом. Особые отношения возникли у нее и с некоторыми предметами домашнего обихода.
– Как насчет проекта «Анонимные жертвы Марка»? – Не поняла? – рассеянно переспросила Маргарет. – Ну, помнишь, в прошлый раз ты сказала, что, если моя рука когда-нибудь потянется к телефону, чтобы набрать номер Марка, я должна сначала поговорить с тобой. Ну, как с телефоном доверия «Анонимных алкоголиков»: «Не ищите утешения в виски, ищите утешение в друге». – Ну и что? Тебе захотелось ему позвонить? – Мне постоянно хочется ему позвонить. Для меня телефон – все равно что вожделенная бутылка джина, приделанная к стене. – Бедняжка. А ты не можешь найти себе какое-нибудь отвлекающее занятие? – Оно у меня есть. Называется – джин. Моя печень, похоже, скоро покинет меня и поселится отдельно, в коммуне каких-нибудь забулдыг, – там для нее все же будет безопасней… – Ах, Верити! – Голос тетушки Маргарет звучал скорее сварливо, чем сочувственно, но, ничего не замечая в своем беспробудном горе, Верити продолжала с еще большим надрывом: – Я прочла «Мадам Бовари» и дочитываю «Анну Каренину». Нужно говорить еще что-нибудь? – Верити, не надо меня шантажировать. – Не будет ничего удивительного, если я не выдержу. – Молчание. – Значит, ты отвергаешь проект? А ты понимаешь, на что толкаешь меня? Ты толкаешь меня на то, чтобы я продолжала губить себя только потому, что ты слишком занята и не можешь уделить мне несколько минут своего драгоценного времени, когда я так в этом нуждаюсь, и… Тетушка Маргарет капитулировала.
Джилл разговаривала с грядками лука-порея, но не вслух. Вслух она не могла, поскольку ее окружали сезонные рабочие, добропорядочные селяне в заляпанных грязью резиновых сапогах и допотопных брезентовых комбинезонах – становой хребет сельской Англии. Они и без этих бабьих глупостей весьма подозрительно относились к ее занятию – не для леди. Джилл уверяла лук-порей, что, если бы не он, да еще не морковь, она бы давно сбежала в Лондон к своей подруге Маргарет – вот кто бы понял ее. Здесь никто не понимает. Она не уверена, что и сама себя понимает, а вот поговорить бы с Маргарет вечерок-другой – все, возможно, и прояснилось бы, или по крайней мере наметилась бы перспектива, ну, словом, это дало бы ей то, что служит женщине утешением.
Я нашел вам славное тихое местечко в психиатрии (с)
Единственный айконтест, не поддававшийся мне, сдался. Полагаю, это случилось из-за того, что мало участников было. Блин, и я вижу огрехи на авке. Куда я смотрела?
Я нашел вам славное тихое местечко в психиатрии (с)
В полпервого ночи я таки пошла спать. Но тут малый пополз в туалет, как всегда, засел там подумать о жизни, пришлось оставить свет включенным. Я решила почитать. Естественно, когда малый вернулся и мы легли уже спать, сна не было ни в одном глазу. Мысли с топотом за ручку бродили в голове, Ретт шлялся между кормушкой и моей подушкой и полчаса спустя, если не больше, меня осенило, что я не уверена, а поставили ли борщ в холодильник. Мама, вроде, шарилась по кухне, но подозрение меня не отпускало. И вот я в полвторого иду на кухню, босиком по холодному полу, бужу Лялю включенным светом, чтобы проверить борщ. Точно, стоит на плите.
Я нашел вам славное тихое местечко в психиатрии (с)
Я тут подумала, что в детстве мечтала стать психологом. Я выросла. Эта каста людей вызывает у меня раздражение желанием копаться в мозгах, вопросом "Хотите об этом поговорить?" и подобными вещами. И тем, что сами, в личной жизни эти люди весьма неадекватны и не могут навести порядок, не могут помочь себе. Сапожник без сапог. Но чем дальше, тем больше понимаю, что вышла бы не хорошим, но неплохим психологом. Выслушать смогла бы. Хотя не мне с моим сарказмом давать советы, но хотя бы побыть ушами я смогла бы. За всем этим я стараюсь не замечать своих головных болей. Хотя и не спорю, что иногда и мне надо выговориться, благо, есть кому. Забавно, я всегда становилось жилеткой для знакомых. Но из-за этого никогда не переходила в разряд возлюбленных для мужчин и подруг для девушек. Правильно, психолог - это склад, куда можно сбросить своих тараканов, сдать на время Ладно, товарищи, часы приема... а зависит от моего настроения, записываться заранее. Оплату принимаю кирпичами. Да, и главное, я не навязываюсь и не пристаю с вопросом))))))))
Я нашел вам славное тихое местечко в психиатрии (с)
Мы с мамой и деньги - две вещи несовместимые. В том плане, что деньги долго в руках/кошельках не живут. Задание максимум на сегодня было простым: заглянуть на рынок/в магазины, чтобы прицениться к кроссам для малого и зимней обуви для меня, а также к демисезонным курткам, ибо последней у меня нет. Она есть, но страшная. Первый же магазин и 199 гривень, как не бывало. Сапоги-чулки на невысоком каблучке, бордовые, лаковые, прошлогодняя модель, идущая по скидке. А я-то всего лишь примеряла от любопытства. Но ноги так чудесно себя чувствовали, что я поняла - нужно брать. Там же были чудные копытца на маму, а размерчик не наш оказался. В результате девочка-продавец позвонила во второй магазин у нашего дома, там нашлось нужное и было нам отложено. Цену озвучивать не буду, мои сапоги наааааааамного дешевле. Кстати, там же, во втором магазине, были такие же чулочки, но черные и каблучок повыше. Зато стоили на сотню дороже. Я давно хотела сапоги-чулки, но классические, в облипку мне не подходили, ноги не модельные. Зато эти, с небольшой гармошкой идеальны на мне. Вот моя черная кожаная юбка будет просто шикарна с ними в комплекте. Как и синяя. Серая. Синяя. В общем, мы с мамой даже через год так и не пришли к общему мнению по поводу цвета моей юбки. В общем, красные сапоги потянули другую трату - либо куртку красного цвета, либо сумку. И если с куртками проблема - цены офигенные и все они 46 размера (моя грудь впихивается в 52-54, я отнюдь не дюймовочка к огромному сожалению), то сумка попалась случайно по дороге. Как я люблю - бордовый мешок, с множеством внутренних карманов, молниями, на короткой ручке. В общем, к осени я готова, а вместо куртки заберу у мамы пончо, верну ей свингер. Черт, а я так радовалась, избавившись от пончо посредством бартера. Оно хорошее, но свингер был удобнее. Ну, а после мы забрели в Пузату хату - как гласит их реклама, это наш ответ МакДональдсу. Ресторан украинской кухне, стилизованный под сельскую хату с вкуснейшими блюдами. Прошлым летом я там две недели питалась попеременно с Маком, когда была в Киеве. И, если первую неделю Яна меня еще дома пыталась накормить, да все равно пиццей из магазина, разогретой в микроволновке, то вторую неделю я осталась одна и предпочитала есть на бегу. Все равно куда-то бежала все время. Сегодня взяли немного, но и этим объелись. Но единственное замечание: в тот час, когда народ идет с рынка и заходит перекусить, их официанты не торопились убирать со столов, а менеджеры залов отмораживались. Мы решили раз в пару недель заглядывать туда, возьму в следующий раз фотоаппарат))))) Возле дома мы купили маме туфли. В общем, мы жуткие растратчицы. Ах, я же купила бигуди, такие, как у Валы/Айрин! Щас накрутила на пробу, посмотрим, что даст. Другое дело, что я неудачно только что обкорнала челку... слишком коротко. Она быстро отрастает. Мама пока не присмотрелась, присмотрится - вопить начнет
читать дальшеПорыв осеннего холодного ветра погнал по тротуару опавшую листву. Небо серой тяжестью нависло над городом, выжидая подходящего времени, чтобы пролиться дождем. Кое-где уже зажигались фонари, освещая подступающий туман. Люди торопились забраться в теплый автотранспорт, спешили в уютные магазины, чтобы вернуться домой с продуктами для ужинов. Кафешки манили ярким теплым светом, сводили с ума обоняние ароматами. Свист чайника огласил уютную кухоньку. Она налила горячую воду в уже приготовленную для кофе большую чашку. Вдохнула приятный запах, разлившийся по помещению, сунула руки в карманы длинного толстого свитера в поисках сигарет и зажигалки, но не нашла их. Удивленно оглянулась по сторонам, проверила настенные шкафчики, торжественно достала их. И с чашкой кофе забралась на широкий подоконник, потянула к себе пепельницу. Зажгла сигарету, затянулась, выпуская легкий дымок табака, смешанного с яблоком, сделала глоток. Осень… как много было в этом слове. Оно значило слишком много. Напоминало о многом. Она почувствовала ее запах, ворвавшийся в нагретую кухню сквозь открытую форточку. По окну и карнизу застучали первые капли дождя. Все сильнее и громче. Уже не было видно маленькой улочки с множеством домов и аллеей пожелтевших деревьев, частично из-за вечернего сумрака, частично из-за стены дождя. А она вспоминала другую осень…
Она ненавидела новые итальянские туфли, которые так хотела. Они ей натерли через час после покупки. Он уговорил ее переобуться, примостившись на лавочке на одной из площадей Венеции. Она ругалась, ворчала, говорила, что потратила деньги на бренд, который хочет носить, а он смеялся и снимал с ее ног одну туфельку за другой. А потом она увидела голубей, нашла в сумке булочку, стащенную из отеля, и побежала их кормить. Правда, сначала распугала птиц, стаей взметнувшихся в голубое небо, совершенно не похожее на осеннее. Она все-таки покормила голубей, а он ее фотографировал. Ему нравились ее улыбки, разные, но яркие. Они гуляли по музеям, в которые превратились роскошные палаццо. Катались на гондолах, вслушиваясь в плеск воды грязновато-мутных каналов Венеции. Слушали веселые рассказы гондольеров, оказавшихся прекрасными, лучшими экскурсоводами. Обнимались и целовались. Она мечтала приобрести знаменитые венецианские маски. Примеряла их долго, не могла выбрать, пока он хрустящей купюрой не расплатился за все отобранные. А потом предложил ей красивый, просто волшебный веер, затянутый шелком, с необычными цветами. Она перебирала пальцами приятную ткань и смотрела на него просящими глазами. Он снова засмеялся и купил его ей. В эту поездку он много смеялся, как никогда раньше. Ее сердце радостно забилось. Она объелась итальянской кухней. Она так мечтала о ней, что не могла себе ни в чем отказать. Ее даже не остановила его угроза, что она не влезет в свое вечернее платье от Валентино, стоившее ему баснословную сумму. Она только отмахнулась, отправляя очередной деликатес в рот. На очередной вечеринке в отеле она переоделась в платье куртизанки, сделала себе легкомысленную прическу, нацепила свои украшения и пошла его соблазнять. На минуту он потерял дар речи. И весь вечер не спускал с нее восторженного взгляда, периодически утверждая, что она прирожденная венецианка. Что подтвердил один из их местных друзей. А как только вечеринка подошла к концу, он увел ее в свой номер. Обставленный в истинно венецианском стиле – тяжелые портьеры, резная мебель, Купидоны повсюду, темный бархат полога кровати. Поцелуи, жаркие объятия, слова восхищения и обожания. А в открытое окно доносились звуки ночного города: переклички гондольеров, стук весел, далекие серенады влюбленных под окнами своих возлюбленных, музыка, смех, споры. Это была их первая ночь… это была их последняя ночь…
Осень… Она затянулась в последний раз, потушила окурок в пепельнице, допила кофе. На завтра у нее были планы, стоило выспаться. Включить какую-нибудь мелодраму, заснуть под нее и проснуться завтра. В новом дне, полном забот, друзей, жизни. Завтра.
Одинокие окна в ночи, Звуки музыки, тихо и странно, Луна и ее лучи, И даль, темна и туманна. Венеция, плеск воды... О, сколько еще осталось? Дворцы ее и сады, И в сердце странная жалость, Как будто туманные сны ночами кого-то тревожат, и кто-то, тоскуя вдали, забыть этот город не может.
Я нашел вам славное тихое местечко в психиатрии (с)
Мама озадачила вопросом: "А как мне найти кого-то в интернете пообщаться"? Я задумалась. Попыталась объяснить, что это все форумы и дайрики. И что нужна какая-то тема, за которую стоит зацепиться. Черт, меня мучает совесть опять, мы ей мало внимания уделяем, наверное.